Война миров 2. Гибель человечества

– Именно. Это заставит марсиан призадуматься. А тем временем Гранд Флит, который идет с севера, тоже отклонится на восток и пройдет к северу от банки.

Эрик нахмурился.

– Единым строем? Вместо того, чтобы поплыть прямо на марсиан?

– В этом и заключается тактика. Корабли поплывут тесным строем, и будут прикрывать друг друга, и развернутся к марсианам бортом, чтобы можно было обрушить на них всю мощь пушек. Мы начнем палить из орудий сразу, как только противник окажется в радиусе стрельбы, даже если он будет за горизонтом, – вдруг повезет? В конце концов, наше оружие дальнобойнее, чем у марсиан, – их тепловые лучи могут поражать цель только в зоне видимости, тогда как мы можем запустить снаряд, и он пролетит многие мили.

– Гм. Но ведь у них есть возможность сбивать наши снаряды на подлете.

– Вот поэтому их надо задавить количеством. Нельзя сбить каждую градину во время бури, так ведь?

– И то верно.

– Так или иначе, стоит попробовать. Нельзя же допустить, чтобы они установили блокаду Англии.

C этим Эрик не мог поспорить.

А потом заговорили пушки на самом «Неуязвимом».

Эрику показалось, будто его неожиданно забросили в зону боевых действий. «Неуязвимый» был оснащен четырьмя двенадцатидюймовыми пушками и шестнадцатью четырехдюймовыми; когда все они открыли огонь, корабль содрогнулся. Звук был оглушительный, и кордит, смешавшись с черным угольным дымом из труб, окутал судно удушливыми клубами. И все же Эрик с матросом продолжали цепляться за леера. Эрик видел, как все корабли, растянувшиеся длинным строем с запада на восток, выпускали залпы из орудий.

Матрос выпрямился, указал куда-то и закричал:

– Вон, смотрите! Там видно, как падают снаряды! Банка уже близко!

Эрик пригляделся и увидел, как из моря взмывают столбы воды – мощные колонны высотой в пару сотен футов, если не больше.

Но увидел он и другие взрывы – в воде возле бортов закручивались воронки от выстрелов. Конечно, это были тепловые лучи – невидимые, пока не попадали в цель. Под их воздействием морская вода мгновенно обращалась в пар.

– Ближе, чем мы думали, – пробормотал матрос. – Они нас видят.

А затем марсиане на Доггер-банке наконец пристрелялись.

Тепловой луч ударил в судно, которое отделяла от «Неуязвимого» всего пара кораблей, и лизнул его почти любовно. Луч прошел по корпусу и судовым надстройкам, и все, чего он коснулся, вспыхнуло, расплавилось или взорвалось. Вскоре корабль окутали дым и пар, его бронированная обшивка треснула и искорежилась, рассеченные трубы упали, плюясь дымом. Не прошло и минуты после первого выстрела, как корабль начал крениться, и люди от отчаяния стали бросаться в кипящую воду и вариться в ней заживо, словно в котле, жижу в котором мешали тепловым лучом. Эрик слышал их жуткие крики. На палубе соседнего корабля суетились люди, пытаясь с помощью веревок и ремней вытянуть тех, кто оказался в воде. Битва тем временем продолжалась.

По сравнению с марсианскими машинами человеческие суда выглядели безнадежно примитивными, медлительными и неуклюжими; из труб валил дым, подчеркивая их нелепость. И все же в каждой такой лохани было больше тысячи человек экипажа. Эрик почувствовал себя нагим и беззащитным. Тяжелая броня злосчастного судна оказалась почти бесполезной. А «Неуязвимый», как помнил Эрик, был линейным крейсером, и толщиной его брони намеренно пожертвовали ради скорости и маневренности.

Но корабли, вступив в бой, продолжали сражаться. На марсианские позиции по-прежнему сыпались снаряды. Матрос достал бинокль и заявил, что видит медные колпаки марсиан.

– Их там целая толпа! – воскликнул он. – Вот один упал! И еще один!

Но пока марсиане отбивались от града снарядов; их колпаки вращались туда-сюда, и корабли в строю один за другим кренились, искалеченные тепловыми лучами. Прогремел мощный взрыв, и одно судно разлетелось на части – мощные турбины, по инерции продолжая вращаться, разметали в стороны огромные обломки. Выжить в таком взрыве не удалось бы никому.

– Плохи дела, – мрачно сказал матрос. – Если марсиане поймут, что бить надо в боезапас, корабль вроде нашего взлетит на воздух, как фейерверк в ночь Гая Фокса…

Тепловой луч скользнул по «Неуязвимому». Эрик посмотрел вниз и увидел, что обшивка корабля, как по волшебству, сминается, будто бумага под ударом невидимого кулака, и ее раскаленные добела осколки падают в кипящую воду. Он услышал крики и увидел, как с борта вниз летят люди словно игрушечные. Эрик сжался в ожидании взрыва, который оборвет его жизнь, – но корабль, дрожа всем корпусом, продолжал движение.

– Ха! Мы все еще на ходу! – матрос с «Минотавра» хлопнул Эрика по плечу. – Вы случайно не доктор, сэр?

– Скорее уж медбрат.

– Тогда пойдемте со мной.

Эрик поспешил вслед за ним по трапу во внутреннюю каюту, которая, как он быстро понял, во время боя использовалась как сортировочный пункт. Сюда приносили раненых, наскоро разбивали их на группы в зависимости от тяжести повреждений, а затем препоручали заботам военных врачей в белых халатах, после чего раненые отправлялись в место для отдыха, расположенное в глубине корабля.