Война миров

– Мы все носим с собой яд. Для себя. Иногда – для тех, кто мешает, – объяснила она. – Леони тоже. У меня был антидот. Но я ошиблась. Это не тот яд, который мне назвали. Может, оно и к лучшему. Если бы я не побежала, у меня еще был шанс. Но я нагрузила сердце и увеличила кровообращение. Если бы я выжила, меня отправили бы в тюрьму, и мне пришлось бы придумывать, как удавиться. Лучше так.

Она сделала шаг ко мне. Я – от нее.

– Боишься? Правильно, – Вики засмеялась. – У меня есть сообщение для тебя. Ты не умрешь, нет. Но если станешь брыкаться, умрут другие. Достаточно сказать одно кодовое слово твоей придурочной маменьке – она пойдет и задушит подушкой твоего тупого папеньку. Все обработаны. Ты их любишь, да? Зависимость – чертовски удобная штука. Тобой можно управлять. Подумай хорошенько. Выиграть ты не сможешь. И хорошо жить не будешь, нет. Поедешь обратно на Арканзас, коровам хвосты крутить. Самое то для тебя. Но если будешь паинькой, то тебе подарят кое-кого. Твоих чокнутых подружек. Твою глупую семейку. Твоих идиотских мужиков. Я бы их всех своими руками зарезала, чтоб нервы не трепали, но это я, я умная. А ты дурочка, ты хочешь их спасти. Вот и спасай.

– И?

– Просто делай, что тебе говорят.

– Кто говорит?

– Он сам придет и скажет. Твоя задача – просто выполнить приказ. Усекла, да?

Далеко вдали, за спиной, я услышала полицейскую сирену. Ну очень вовремя, да.

Вики побледнела. Улыбка стала кривой, она машинально прижала руку к сердцу.

– Надо же, я и не знала, что Леони мазохистка. Такую дрянь для себя держала… – Она еще пыталась шутить. – Черт, как больно. Я не думала, что будет так больно.

Она сделала шаг в сторону, лицо исказилось гримасой. Упала на четвереньки, ее вырвало. Потом, тяжело дыша, она села рядом с лужицей кровавой пены. Ее взгляд полыхал ненавистью.

– Ну что ты смотришь! – крикнула она. – Ты что, не видишь, я умираю?! «Скорую» вызови, дура!

Я спокойно набрала код службы спасения, указав координаты.

– А ты разве боишься смерти?

– Я жить хочу! Ну помоги же мне, сделай что-нибудь!

Она завыла, схватившись за живот. Я не сдвинулась с места. Вики поползла к брошенному пистолету. Я легко перепрыгнула через нее и мыском туфельки откинула пистолет в кусты.

– Ничего, – сказала я равнодушно, – ваша секта верит, что все, кто умер до Часа Икс, возрождаются совершенными. Вот и проверишь на себе.

Ответом мне была ругань. Вики упала на мелкий гравий аллеи, ее корчили судороги, с губ летела пена, она кричала так, что закладывало уши. Она умоляла спасти ее, что-нибудь сделать, она не хотела умирать так рано, так глупо, так унизительно.

Я молча наблюдала.

Кажется, я знала, чем ее убила Леони. Хороший препарат. У меня во время одной из миссий тоже была ампула этой штуки. На всякий случай. Смерть наступает без боли и страха. Просто теряешь сознание, а через пять минут здороваешься с предками на небесах. Но в сочетании с традиционными антидотами – такой вот интересный и поучительный эффект.

У этого препарата не было антидотов. Потому его и выдавали разведчикам, поэтому Леони выбрала его для себя. Чтобы никакой врач не помог. Нам, владеющим секретами, нельзя позволять спасти себя. Синильная кислота, конечно, еще эффективнее, но сложнее в обращении. Было несколько случайных смертей.

Надо будет оплатить Леони нормальные похороны, почему-то подумала я. Похороны, а не кремацию. Как же жаль, что она умерла.

Вики все еще кричала. Ее можно понять. Агония – тяжелый этап в жизни. Может быть, даже тяжелей, чем рождение. Лучше кричать, потому что крик отвлекает. Психика защищается. Хотя, казалось бы, какой смысл беречь психику, если жизни осталось несколько минут? Но человек такая тварь, что не верит в смерть, даже когда мозг уже начал разлагаться. Борется за существование, старается уцелеть.

Быстрые шаги, шумное дыхание. По аллее к нам бежал Хикати. А у Вики наконец прекратились судороги, она села, покачиваясь. Ну да, это тот самый препарат. Если сочетать его с антидотом, то на одном из этапов появляется видимое облегчение, когда кажется, что смерть прошла стороной. После этого наступит короткая и по-настоящему жуткая агония. Я подумала, не заткнуть ли заранее уши. Не будет ли это смотреться чересчур цинично?

Хикати застыл, глядя на Вики. А в небе уже рокотал вертолет службы спасения. Быстро, однако. Но спасти не смогут. До смерти – пять минут.

– Что это? – спросил он.

– «Энола Гей», – ответила я. – У Леони был прекрасный вкус. Вы проводили ее?