Война миров

Я проснулась около девяти утра, сбегала в лавку за кошачьим кормом. А по возвращении меня ожидала очередная неприятность.

Проклятье! Я заметила Энрике в последний момент, практически врезавшись ему в грудь. Ну все. Работать мне определенно больше нельзя. Но поди докажи это Энстону.

– Доброе утро, Долорес.

Он загорел, чуть похудел, коротко постригся. Казалось, что за эти две недели он возмужал. Вон, уже и осанка другая, и взгляд не детский.

– Можешь уделить мне немного времени?

– Энрике, не вижу смысла.

– Многое изменилось, – загадочно ответил он.

– Хорошо. Подожди здесь, я выйду через десять минут.

Он кивнул и не спеша направился к скамейке, на которой после обеда любила сидеть домовладелица. Я закинула домой покупки, покормила кота – он после лечения таким прожорой стал! Правда, и вес набирал как положено, за две недели в два раза больше стал, – и вышла.

Я молча шла в сторону сквера, Энрике шагал рядом со мной.

– Вчера у меня был разговор с родителями. Очень трудный разговор. Но моя семья – не какие-то тираны и деспоты. Они услышали мои аргументы. Я получил родительское благословение на наш с тобой брак. Если ты беспокоилась, что семья тебя не примет…

– Энрике, я уже сказала: неравный брак – это не то, о чем я мечтаю.

– Я все продумал. Я понимаю, что наш с тобой союз потребует больших усилий, надо и общество подготовить, и тебе предстоит многому научиться. Но я готов трудиться вместе с тобой. Я понимаю, что в связи с браком на меня ляжет огромная ответственность, и она тем больше, что ты не моего круга. Именно мне предстоит сглаживать многочисленные неловкости и шероховатости. Тебе решительно нечего опасаться. Мы обвенчаемся, когда я получу степень доктора философии. Это будет в июне. Потом мы можем сразу уехать в поместье, чтобы не принимать на себя волну общественного резонанса. Было бы очень хорошо, если бы ты быстро понесла, потому что младенец – не только знак свыше, что Господь благословил наш брак, но и отличный повод два или три года не выходить в свет.

– Ну спасибо! Торчать в деревне?

– Нет, что ты! Я помню, ты хотела поступать в колледж. С этим, возможно, придется обождать. Но все время в поместье ты сможешь учиться. Ты сможешь исправить произношение, я приглашу к тебе лучших тренеров по этикету и хорошим манерам. Я не возражаю, если ты захочешь получить заочное образование. Когда ты вернешься в свет, никто уже не посмеется над тобой, потому что ты перестанешь быть простушкой.

Нет, это невозможно. Я с тоской посмотрела на небо, уже потерявшее яркую синеву ранней весны и понемногу выцветавшее.

– Энрике, мне нужно подумать.

– Конечно.

Он ответил спокойно, но я уловила сдержанное ликование в его тоне. Ишь ты, научился контролировать эмоции. Даже интересно, с какими такими тренерами он проводил время в поместье, если переменился так сильно?

– Я не даю тебе никакого ответа. Я не хочу вносить в твою семью раздор. Поэтому я должна сама убедиться, что твои родители действительно согласны, а не совершают над собой усилие, лишь бы избежать ссоры с единственным сыном.

– Хорошо. Сколько тебе нужно времени?

– Я не могу сказать.

– Мне бы хотелось видеться с тобой, я ужасно скучал без тебя.

– Не сегодня.

– Я понимаю. Тебе предстоит принять самое серьезное решение в жизни.

Он попрощался и уехал. Я поплелась домой.

Весь день я провалялась на неубранной постели, тупо пялясь в потолок. Никакого дельного решения в голову не приходило. Я рассматривала даже варианты с убийством Энрике.

А вечером позвонил генерал Вальдес. Поздоровался, осведомился о здоровье.

– Долорес, я только что разговаривал с Энрике. Он рассказал о твоих сомнениях. Я не буду скрывать, моя жена очень сильно огорчена. Но она безумно любит Энрике и примет все, что ему дорого. Лишь бы он был счастлив. Что касается меня, то я вижу определенные трудности, но они преодолимы. В конце концов, у тебя есть масса достоинств. Ты умна, сметлива, наделена природным обаянием, наконец, ты красавица. И ты легко заводишь друзей. Даже с Арриньо сумела поладить. Скажу по секрету, моя жена – не сумела. Когда я приехал в столицу, то располагал меньшим социальным капиталом. У меня не было ни одного друга в течение пяти лет. Надо мной смеялись, называли неотесанным, выскочкой и прочими неприятными словечками. Но я справился, хотя был совершенно одинок. А тебе поможем мы. В сущности, наш высший свет вовсе не так заносчив, как хочет показаться, я убедился в этом на своем опыте.

– Генерал Вальдес, при всем уважении к вам, к вашей жене и вашему сыну, я не могу согласиться. Все-таки неравный брак… Ну как вы не понимаете, что он испортит Энрике всю карьеру?!

– Да, такое нельзя исключать. Но может произойти и обратное. Многое зависит и от тебя тоже – от того, как ты будешь держаться. Женитьба на девушке из народа, если преподнести ее правильно, может поднять политический рейтинг Энрике. Многим избирателям придется по душе такой шаг. Разумеется, тебе поначалу будет тяжело. Очень тяжело. Тебе придется несколько лет трудиться над собой, над имиджем семьи, прежде чем люди станут воспринимать тебя естественно.