Война миров

– Правда, что ли? Ну так я тебе скажу. Две недели назад они встали на погрузку на Калопе. Там карантин – четыре случая натуральной оспы. Соответственно, запрет покидать территорию космодрома. Два молодых балбеса решили, что самые крутые, и двинули в самоволку. Обошли все бордели города. В том числе и тот, где у одной из девочек обнаружили оспу. Гуляли неделю. Когда вернулись на борт, попались космодромной полиции. А в городе на тот момент было уже сорок три заболевших. Соответственно, ввиду нарушения карантина, корабль получил запрет на старт. Капитан тоже решил, что самый крутой, сходил в диспетчерскую, и как уж ему это удалось, не нам выяснять, но уговорил на полчасика отвернуться. Грузовичок у него с системами бескосмодромной посадки и старта. Короче, улетел. Не учтя при этом, что пункт назначения груза указан во всех документах. Ну и пять суток назад мы его тут приняли. Предложили экипажу перейти в карантинные жилые боксы – нет, говорят, груз ценный. Предложили разгрузить автоматикой с дезинфекцией – нет, говорят, груз испортится. Тогда сидите на борту еще сорок дней, сказали мы. Санитарную команду они на борт тоже не пустили. Я в таможню уже капнул, потому что подозрительно, люди же неадекватно себя ведут.

Я слушала, слушала… Потом спросила:

– Рон, ты уверен, что ничего не путаешь?

– Дель, я в прошлое дежурство пытался втолковать капитану, что он не прав.

– Рон, корабль с этим номером – не грузовик. Это частная яхта класса «люкс». «Афина-1000», топ-версия. Месяц назад она была на Твари, и я что-то плохо представляю, каким образом она могла две недели назад попасть на Калопу, а главное – зачем. Никаких молодых балбесов с манией крутизны в экипаже нет, я тебе могу поименно назвать всех. Там людей-то всего шестеро, остальные инородцы. И более того: эта яхта пришла на Луну двое суток назад. И сразу оказалась под арестом, причем без объяснения причин.

Рон глядел на меня с заметным скепсисом. Пожал плечами, снова уставился в рабочий терминал.

– Да, есть «Афина». Пришла двое суток назад с Клариона. Сейчас стоит на восемьсот пятнадцатом столе, через десять минут старт. Пункт назначения – Аргус.

Я не успела изумиться. Рон сдвинул брови:

– Не понял… А почему яхта стартует с грузового стола?! – Ронни внезапно собрался, весь сжался, как пружина, глаза нехорошо блеснули. – Та-ак… Этот паршивец подменил свои данные, что ли? – И тут же я услышала, как он четко и жестко произносит: – Восемьсот пятнадцатый, старт запрещаю! Восемьсот пятнадцатый, старт запрещаю! Как поняли, прием! Ждите… Сколько надо, столько и будете ждать! – рявкнул он. Посидел, помолчал, снова обратился ко мне: – Вот же скотина, а? Это я про капитана того грузовика. Посажу мерзавца.

– Ронни, – осторожно сказала я, – есть шансы, что ему помогли. Просто есть люди, в чьих интересах задержать яхту. Точней, тех, кто на борту яхты.

– И что?

– Имей в виду. Это, конечно, не умаляет вины капитана…

– Вот именно. Дель, если б этот грузовик сейчас ушел, я бы сел. Надежно. Потому что на борту – два потенциальных зараженных. На Калопе номер прошел. Но на Земле и планетах Золотого Фонда под суд пойдет вся смена, упустившая заразу. Даже потенциальную. Вот что. С этой «Афиной» я разберусь. Я туда ногами схожу и посмотрю. Обещаю. Я побежал.

– Успеха, – улыбнулась я.

Да, Слоник может назваться Слоуном, но при этом останется до мозга костей Слоником. И, как любой из нас, он мгновенно отреагирует на опасность или просто непорядок.

Обожаю своих братиков.

* * *

Как оказалось, Скотт Маккинби имел весьма своеобразное представление о том, что такое «скучный ужин в узком семейном кругу».

В три часа дня, когда я вернулась из Эдинбурга, ко мне зашла леди Памела со свертком в руках.

– О, Делла, ты снова с длинными волосами, – сказала она озабоченно. – Это замечательно. У меня как раз есть красивое платье, но мне оно не подойдет. Может быть, его наденешь ты?

Я слегка удивилась. Памела смущенно улыбнулась и встряхнула сверток. Да, я поняла, почему ей не подошло это платье. Странно, что она вообще его купила. Тончайший серо-зеленый шелк, спереди – просто образец строгости (если не считать весьма символической длины). А вот спины у платья не было. То есть совсем не было. Вырез, как я прикинула, заканчивался там, где начинались ягодицы.

– Оно так понравилось мне, – вздохнула Памела. – Но, конечно, носить его я не смогу. Наденешь сегодня?

– Не слишком ли оно вызывающее для ужина в узком кругу?

– О, что ты! К тому же ты княгиня, можешь позволить себе выглядеть лучше других гостий.

Я насторожилась:

– Других гостий? Вы ждете кого-то еще, кроме эльдорадцев?

– Да, – беспечно ответила Памела, – около тридцати человек. Если хочешь, можешь спросить у Скотта. Он сказал, это удобный повод собрать всех заинтересованных лиц. И, конечно, нельзя обойтись без некоторых сомнительных персон, а то все решат, что у нас тут антиправительственный заговор.