Воина миров. Второе пришествие

– Но насколько вы можете гарантировать…

– Полностью. Все происходит очень своевременно. Процесс идет в точности по плану, он еще не завершен, конечно, но в результате теперь можно не сомневаться. Для финального шага мы просто не сможем создать здесь нужные условия. Он снова должен оказаться там, на переднем краю фронта. Ту атмосферу невозможно подделать, это единственный риск, на который нам осталось пойти – отправить его туда, лишившись полного и постоянного контроля.

– Это может как-то ухудшить качество результата, обещанное нам?

– Наоборот. Это только поспособствует его улучшению. Повторяю, здесь условия не сымитировать.

– Что ж, в таком случае, его заявление будет удовлетворено незамедлительно, как только он сам попросит. Вы ведь продолжаете настаивать, чтобы он не замечал нашего участия?

– Да, это будет лучше всего.

Тресси замолчал. Его волновал всего лишь один вопрос, но как задать его, он до сих пор не решил. Однако, упускать момент нельзя.

– Профессор, скажите, – он немного замялся, – Он действительно станет именно таким…

Уотсон понял, что мучает генерала. «Вот она, кульминация. Поразительно, какое воздействие могут оказать на него сейчас мои слова. Насколько этот человек во власти своих желаний, пусть и разбуженных мной, моим замыслом, предложением. Похоже, он в последнее время только и думает об этом».

– Он уже почти готов. и именно таков, как я и говорил вам. Скоро вы убедитесь, генерал. Дайте ему только добраться до Лондона.

Выйдя от генерала, профессор ощутил редкостный голод. Силы организма словно выплеснулись в едином порыве, не оставив ни капли. Но дело стоило того. Теперь самое время уделить немного внимания заслуженному отдыху. Впереди оставалось еще одно, очень трудное, требующее колоссального внимания и тщательности дело. К нему надо подготовиться особо.

Уотсон отправился прямиком в столовую. Путь туда от генеральской приемной пролегал в том числе и по крытому переходу между корпусами штабного комплекса. Узкий переход, предназначенный только для сотрудников, наполнялся ярким дневным светом, льющимся со всех сторон рекой через широкие окна, занимающие большую часть обеих стен. Белые оштукатуренные стены ослепительно сияли в лучах зимнего солнца, не прикрытого, как в последние дни, тяжелыми тучами, набухшими ледяной влагой.

Профессор ненадолго задержался, стоя посредине перехода. Ясная погода удивительно соответствовала его настроению. Все идет гладко, так, как он рисовал себе в мыслях, когда только задумывал свой эксперимент. Еще вчера тучи словно специально стянулись сюда в ожидании развязки, а когда она произошла – разлетелись без следа. Только чистое, немного бледнее летнего, голубое небо и белое, мягкое солнце в вышине. Как добрый знак. Хоть профессор никогда и не верил в скрытое значение подобных совпадений.

Легко и бодро он вошел в столовую, порадовался, что помещение почти пусто в этот час. Заказал нечто, более или менее пригодное, чтобы отпраздновать момент – порцию жареных колбасок с картофельным гарниром. Блюдо сбивало с ног своим тяжелым, но стремительно пробуждающим аппетит ароматом приправ. К нему – кружку знаменитого во всей западной Европе лилльского пива. Золотистый бокал искрился в этот ясный день миллионами пузырьков, словно звездами на ночном летнем небе.

Выбирая место, Уотсон заметил у окна Лозье. Молодой доктор ковырялся в тарелке, глядя с отсутствующим видом в парк по ту сторону стекла.

«Эх, не на голые облезлые ветви надо смотреть! – подумал Уотсон. – В небо, надо смотреть в небо! Вот где все ответы».

Уотсон направился к окну, балансируя с тяжелым подносом, на котором дымилось горячее кушанье. Окутанный ароматами, проникающими в самое нутро, Уотсон приблизился к столику Лозье.

«Собственно, а зачем тянуть время? Вот прямо сейчас, на подъеме настроения, выпив пива, утолив голод. Сытость располагает к рассудительности. Чем не помощь? Да, нужно попробовать».

Лозье оторвался от окна, обернулся на звук осторожных шагов. Уотсон уже усаживался напротив, тяжело опускал на стол поднос. Лозье недоуменно уставился на старика – тот был недвусмысленно воодушевлен, от него исходили волны радости, гордости и самодовольства.

«Как он переменился сегодня с тех пор, как Джек поговорил с ним. Откуда он мог сейчас прийти? Ах, да! Он был с докладом у генерала! Какой кошмар! Он рассказал генералу все и получил одобрение. а как же иначе, только одобрение! Видел бы он себя со стороны!»

Лозье начал закипать, он слишком устал контролировать себя. Последняя перемена в профессоре была завершающим аккордом, толкнувшим Лозье к действию.

– Чем вы восторгаетесь, мсье Уотсон? Неужели даже визит к генералу не поколебал вашей уверенности в успехе?

– О да! Сегодня нам есть, что отпраздновать!

– Хм? Эксперимент, отправившийся под хвост коту? Я, пожалуй присоединюсь к вам! – Лозье не удержался и вложил издевку в свои слова. «Пусть не радуется! Еще не все потеряно!»

– Вы, молодой человек, многого не знаете. Все далеко не так, как вы себе представляете.

– И где же, в таком случае, ваш искусственный марсианин? А, профессор?