Воина миров. Второе пришествие

– Я никогда не сомневался в ваших моральных качествах, – сказал Уотсон. – И я был вынужден воспользоваться ими, чтобы провести эксперимент с максимальной эффективностью. Я уже говорил, что мне нужно было, чтобы вы как можно быстрее освоили мои методы. Я спровоцировал вас.

Лозье вскинул брови. Слов у него не нашлось.

– Да, внушить вам подозрения о моем желании превратить Джека в чудовище было достаточно просто, и это было оптимальным способом вовлечь вас в работу полностью, без остатка. Я знал, что вы попробуете создать антивирус. Это было очевидным решением для вас. Вы мечтали проверить мою теорию в деле. Я дал вам такую возможность, внимательно следил за ходом вашей работы. Поздравляю, вы справились с задачей мастерски!

«Меня использовали! Это была всего лишь инсценировка, тренировка, проверка моей профпригодности! Но как же тогда понимать его слова о результате?» Лозье едва совладал с собой, сумев вернуть дар речи.

– Профессор, я потрясен, – воскликнул Лозье. – Но как быть с вашим заявлением, что эксперимент удался? Ведь мой антивирус…

– Да, он был успешен. Но только против той части вируса для мутации, которую я открыл вам. Это было для меня самой трудной задачей, ведь я знал, насколько вы проницательны. Что ж, у меня есть повод гордиться и собой. Мне удалось сделать это незаметно. – Профессор снова довольно улыбнулся.

Лозье опять задумался. Что-то было еще не выяснено до конца. «Но если мне удалось блокировать превращение в чудовище, а профессор обманул Джека, пообещав превращение в гуманоида… Тогда что же он сделал с Джеком на самом деле?»

– Так что же вы на самом деле…

– Правильный вопрос! Помните, я говорил Джеку, что его разум, его память, его мозг останутся неизменными? Иначе как он сможет сыграть свою роль?

– Но вы же говорите, что обманули его. Значит…

– Именно. Настоящая, реально действующая часть вируса воздействовала именно на мозг.

– Но, простите, – Лозье перестал понимать что-либо, – Джек же остался нормальным, обычным человеком. То, как он разговаривал, как вел себя… Что вы обнаружили своими тестами?

– Я обнаружил, что все идет точно по плану. Он меняется. Но происходит это очень медленно, и мы, постоянно находясь рядом, и уж тем более – он сам, не замечаем изменений в силу их постепенности. Но тесты, разработанные мной, не лгут.

– И что же они говорят?

– Молодой человек, наш Джек теперь является самым главным ударным элементом, главным оружием, которое мы противопоставим захватчикам. Оружием невидимым, взведенным, ждущим своего момента. Но даже сейчас изменения еще не закончены. Джек полностью завершит эксперимент сам, находясь в Лондоне, в боевой обстановке, которая сработает, как последнее условие для совершения финального шага.

Погребенный под свалившимся на него откровением, Лозье сидел неподвижно, пытаясь собрать воедино все, что только что разрушило его внутреннее представление о происходящем вокруг.

Профессор не торопил с выводами. Он раскрыл свой секрет, снял тяжесть с души, теперь ему было удивительно легко и свободно. Он поспешил доесть свой праздничный обед, пока тот окончательно не превратился в холодную, безвкусную, комковатую массу, и пока пиво не лишилось последнего игриво взлетающего пузырька.

У него определенно был повод гордиться собой сегодня. а завтра нужно будет ждать новостей. Его творение отправилось в самостоятельное плавание, о его свершениях можно будет узнать только по косвенным сообщениям, обрывкам отчетов, данным разведки. Генерал Тресси обещал снабжать Уотсона всей информацией, которая будет иметь отношение к дальнейшей судьбе земного марсианина Джека Ридла.

Глава 8

С первоначальной надеждой на легкое плавание пришлось быстро расстаться. Джек ждал, что отплытие принесет долгожданное облегчение, должен был сработать эффект возвращения домой, но не сработал. Войдя в отведенную ему каюту, Джек повалился в гамак под грузом гнетущей усталости. Накопленное волнение вырвалось на простор, завладело сознанием, подавило способность сосредотачиваться. Он провалился в тяжелый, полудремотный сон, в котором была лишь чернота.

Он проспал все время перехода. Лишь под конец, когда лодка перешла на особенно крадущийся режим передвижения, чтобы без проблем пришвартоваться, во сне Джека мелькнули неясные образы. в проблесках света, вспышками фотоаппаратов выхватывающих из темноты фрагменты сцены, Джек заметил знакомую фигуру жонглера, бешеный калейдоскоп вращающихся предметов перед ним. от попытки уследить за движением по кругу у Джека закружилась голова. Приступ тошноты вывел его из забытья, заставил вскочить из гамака, ухватиться руками за поручни. Слабость была не во сне, а в реальности. Потребовались долгие секунды, чтобы справиться с ней. Желание скорее покинуть лодку вытолкнуло Джека в проход, он подхватил вещи и побежал к выходу, торопясь ощутить под ногами неподвижную поверхность.

Джек с облегчением выбрался из стального нутра лодки, вошел в шлюз форпоста. Здесь пришлось остановиться, дыхание сбилось, сердце колотилось, кололо в боку.