Война на Дунае

– Господа, вам всем здесь стоящим предстоит очень серьёзное и важное дело, – объявил главный квартирмейстер. – Через три недели главнокомандующим, генерал-аншефом князем Репниным, назначена высадка на неприятельский берег у Мачина основными силами всей нашей армии. Целью этой высадки является уничтожение противника и склонение султана к миру на наших условиях. Вы знаете, что самым опасным для десанта бывает закрепиться на неприятельском берегу, пока сил переправившихся ещё недостаточно для серьёзной атаки. Противник же, обладая огромным численным перевесом и свободой манёвра, может такой десант легко сбросить в воду и утопить. Чтобы не дать ему такой возможности, лишить инициативы и отвлечь от места главной высадки, нами принято решение провести отвлекающий удар в сторону Бабадага. И принимать в нём участие будут все те части, которые вы возглавляете. Под командой генерал-майора Кутузова Михаила Илларионовича формируется летучий отряд из лёгкой пехоты и кавалерии. Переправившись возле Тульчи, его проведут разведанной заранее дорогой егеря полковника Егорова, – барон кивнул на Алексея. – Они за эти месяцы всё там на своих животах обползали. Крепость Тульча небольшая, по нашим сведениям, там едва ли две тысячи гарнизона имеется, а вот южнее в пяти десятках вёрст, в Бабадагском лагере, противника уже гораздо больше. Его и придётся вам атаковать всеми своими силами. Сможете справиться с турками – хорошо, если они вам будут не по зубам – значит, отойдёте к поджидающим вас судам. Потому-то и определены в этот рейд только лишь лёгкие, маневренные силы. Пока летучий отряд генерал-майора Кутузова будет отвлекать на себя внимание неприятеля, все основные наши силы должны будут выйти к Галацу и не позднее двадцатого июня начнут переправу на османский берег. В идеале ваш отряд должен будет, закончив рейд, присоединиться к ним, но даже если вы не успеете, в любом случае дадите нам возможность перескочить через Дунай, завязав на себя всю южную группировку турок. Вот такой общий план, господа. Генерал-аншеф уже отбыл к Галацу, совсем скоро туда же уходят и все основные наши силы. Вам же надлежит начать переправу у Тульчи ровно через двое суток. Все необходимые для этого суда будут представлены генерал-майором де Рибасом. Как вы и сами могли уже это наблюдать, они уже второй день к нам сюда прибывают.

– Знал ведь заранее про рейд, не мог осторожно намекнуть, чтобы начинали готовиться? – ворчал на идущего рядом Толстого Алексей. – Это ведь не шутки – целый полк на тот берег переправить. Ты представляешь, сколько с собой припаса нужно захватить, действуя в отрыве от основных сил?

– Ну не мог я, – вздохнул Митя, – велено было строжайше всё в тайне держать. Тут соглядатаев османских хватает. Намедни Барановские троих шпионивших под видом рыбаков поймали, поговорили душевно, и выяснилось, что ниточки к прусскому атташе тянутся. А на другом их конце Юсуф-паша. А сколько ещё таких ниточек, от тех же английского, польского, австрийского посланников во все стороны тянутся? Хорошо хоть, с этой революцией мы французов при своей ставке не имеем. Те ведь ещё были «друзья»!

– Подожди, вот светлейший вернётся, с ним из Санкт-Петербурга ещё целая свора «друзей» подтянется, – хмыкнул Алексей. – А сейчас, значит, за два дня до начала переправы можно уже не бояться, что турки про наши сборы узнают?

– Да и пусть узнают, – пожал плечами Толстой. – Вы ведь, Алексей, по большому счёту наша завеса для прикрытия основного удара. Чем больше сейчас шума, тем лучше. Большого успеха в разгроме турок от вас не ждут, там у Бабадага их не более двадцати тысяч скопилось. Оттянете их на себя – и то хорошо, не будут мешать, пока мы у Галаца будем переправляться.

– Почему это «оттянете», ты что это, не с нами разве пойдёшь на тот берег? – спросил у друга Алексей.

– Нет, – покачал головой Митя. – И рад бы, но сейчас всё главное внимание у квартирмейстерства – Мачину. Именно там и будет решаться судьба всей этой кампании.

– Ну-ну, а нас, значит, на вторые роли списали, ладно, поглядим ещё, – проворчал Алексей. – Жаль, Гусев с младшим Милорадовичем не успевают к делу. А может, и хорошо, с другой стороны, – целее будут.

Двое последующих суток прошли в суматохе больших сборов. Полк готовил к переправе боевые припасы, провиант и военное имущество. Егеря отливали на кострах пули, отмеряли порох и крутили патроны. Интендантские выдавали ротам горы сухарей, крупы, вяленого мяса и ячменную муку для приготовления толкана.

По всему протяжённому Измаильскому лагерю шло шевеление. Сборы в дорогу начали все части. Полки облетели стойкие слухи – армия начинает переправу на правый берег. В пользу этого говорили десятки военных и больших транспортных судов, подошедших на погрузку.

Вечером второго июня первыми посадку начала дозорная и две первые роты батальонов.