Война на факультете некромантии

Я всё меньше был уверен в том, что хочу знать, кто такой Жмурик. Рамон и Эйзен, если и опасались загадочного пёсика Лораси, то хоть тут оба вели себя как мужики, то есть виду не подавали.

***

Лораси, как хозяйка, уверенно вела нас по многочисленным дворцовым коридорам, таким затейливым, что даже у меня местами отвисала челюсть. Драконы были просто помешаны на роскоши! Даже обычные шторы, прикрывающие эркеры и ниши, были украшены тонкой россыпью драгоценных камней. Они же встречались в настенных орнаментах, крупные, бывало, размером с кулак.

Мы свернули в коридор, который можно было назвать скромным за счёт полного отсутствия каменьев. Однако скучным коридор не был: все окна здесь были витражными. Стекольные картины изображали солнце, луну, звёзды, драконов в полёте, влюблённую целующуюся пару, состоящую из невысокой блондинки и высокого брюнета. За их спинами были крылья: кремовые у девушки и золотые у парня.

Коридор заканчивался винтовой лестницей. Лораси уверенно двинулась вниз по ступеням. Мы спустились приблизительно на пять этажей вниз, когда драконица побежала к тяжёлой железной двери, испещрённой магическими переплетениями защиты: войти может любой, а вот открыть дверь изнутри не представляется возможным.

Девушка дёрнула за ручку.

— Жмурик! — счастливо раскрыла объятия драконица. В её руки выскочило… нечто.

Глава 14. Зло не играет честно(5)

***

Лораси Дарнейская

Моя радость цеплялась когтистыми лапками мне за плечи, раздирая домашнее золотое платье с пышной юбкой выше колена. Я перехватила своё взбудораженное недоразумение под мышки одной рукой и поперёк туловища — другой, ласково поцеловала в макушку и, слушая его довольный скулёж, потащила к мальчикам. Хвост Жмурика волочился по выкрашенному каменному полу башни: под нашими ногами были красно-чёрные клетки.

— Мальчики, знакомьтесь, это Жмурик! — гордо представила своего пёсика я, поднимая взгляд от его короткой шёрстки на макушке. Мои одногруппники уставились на моего питомца, как на чудо света какое-то, и Жмурику это откровенно не понравилось: он зарычал, и слюна потекла с его длиннющих клыков.

— Солдатики армии моей, вам родители не говорили, что нельзя так на разумных созданий таращиться? — ласково спросила я, успокаивающе поглаживая Жмурика той рукой, которую держала поперёк туловища. — Вы его пугаете!

— М-мы его пу-пугаем? — заикаясь, спросил Эйзен. — Да ты держишь на руках грёбанное чудовище! — истерично визжа, заявил сосед Максимилиана.

А потом рванул на лестницу и начал трястись там, словно его тут убить кто собрался. Жмурик зарычал громче и попытался слезть у меня с рук, но я ощутимо прихватила его за бок, чтобы успокоился. Когда мой мальчик закрыл пасть, я осуждающе посмотрела на парня-истеричку:

— Ну и чего ты его заводишь? Пёсик играть хочет!

— Пёсик?! — снова оглушил нас своим визгом Эйзен. — Вот это, по-твоему, пёсик?!

Я заглянула в большие жёлтые глаза Жмурика, для этого перехватив его иначе, и ласково проворковала, чтобы он перестал рычать:

— Не переживай, Жмурик, в мире водятся идиоты.

— Лораси, — наконец, ожили другие представители моей команды, и Максимилиан спросил: — Тебе не кажется, что твой, кхм, пёсик немножечко страшный?

— Уж кто бы говорил! — искренне возмутилась я, поглаживая своего любимца. — Не тому, кто превращается в огромного плавучего гада, называть Жмурика страшным!

— Кэп, — обратился ко мне Рамон, — а вы вообще уверены, что это именно собака? Эльфы выводят разные породы, но такой диковины…

Я посмотрела на эльфика так, чтобы стало понятно: ещё одно слово — и кое-кто превратиться в ледяную статую.

— То есть такой прелести даже мы не выводили, — исправился Рамон, лохматя светлые волосы пятернёй.

Одобрительно кивнув эльфу, я почесала у Жмурика за склизким лысым ушком. Пёсик окончательно успокоился, и тогда я поставила его на пол рядом со своими ногами и вытерла руки лежащим в кармане носовым платком. Стоило когтистым лапкам Жмурика коснуться камня, как Эйзен, придурковатый на всю голову, вскрикнул, Рамон и даже Максимилиан отступили на два шага назад. Я одарила всех этих, как выяснилось, трусов крайне недовольным взглядом и потрепала по макушке Жмурика. Любимец блаженно прикрыл глаза.

— Жмурик — необычная собака, — пояснила я, наглаживая пёсика. — Он из другого мира, откуда-то, где разразилась страшная война и где его вид почти истребили. Как, наверное, всем известно, моя мама — глас единой богини Матери на Презире. Порою общается с ней, порою выполняет её просьбы, порою становится крайней. В общем, Матерь хотела сохранить вид Жмурика, вот и отправила нам во дворец сию прелесть. И приручить его только у меня получилось! — гордо заключила я.

Жмурик вывалил из клыкастой пасти длинный розовый шершавый язык и лизнул мою ладонь.

***

Максимилиан Сейрён