Война, на которой мы живем. Байки смутного времени

У всех же ваших начальнических детей совершенно точно есть такое новомодное образование — МВА. Так вы хотя бы у них спросили, прежде чем такую клиническую ересь нести — в том числе, простите, и с трибуны питерского экономического форума, что выглядит уж совсем как форменное безобразие и, я бы даже сказал — в некотором роде мезальянс чего-то французского с чем-то нижегородским.

Начнем с простого: а где вы в этих самых приватизационных процессах эффективного частного собственника-то разглядели?! За безликими потоками IPO и «прямых офшорных инвестиций» его, скотину такую, даже при помощи Интерпола-то не каждый раз рассмотреть получается. Как только ни стараются…

Ладно, не будем тревожить неоднозначную общественную практику.

Обратимся к истокам, так сказать.

Эффективный частный собственник — это, вообще-то, как классиками имелось в виду — немного другой собственник, параллельно являющийся управленцем во времена, простите, «классического капитализма».

Лавочник. Пекарь. Ремесленник. Владелец мануфактуры или фабрикант, как правило, приличную часть ночей проводящий в служебном кабинете. Механик, вырастающий в Форда.

А вовсе не то, что вы думаете.

Ну, и где вы все это пытаетесь разглядеть в нынешней экономической модели, построенной на работе механизмов фондового рынка?

Билл Гейтс, простите, — это скорее исключение, чем правило.

А рядовой частный собственник ныне — это большей частью анонимный акционер, ценными бумагами которого управляет не менее анонимный брокер, которому, в общем-то, глубочайшим образом покласть на любую «эффективность управления» вверенного ему куска собственности. Его интересует только цена акции на сегодняшний, текущий момент. И все. Работа такая.

Я почему про новомодный МВА-то, кстати, заговорил: там еще в первом семестре проходят, что для успешности бизнеса необходимо согласие представителей трех различных групп: владельцев, управленцев и потребителей продукции.

Так вот: менеджеры уже давно — равноправная сторона данного переговорного процесса. Да-да, тот самый «офисный планктон». Ими в современной экономической модели — не командуют, с ними, подчеркиваю: договариваются. И им, в общем-то, так же глубоко плевать на форму собственности предприятия, как реальным собственникам-акционерам — на «эффективность управления».

Итого получается, что форма собственности на эффективность управления не влияет. То есть никак. Совершенно.

За исключением «казусов Билла Гейтса», когда предприниматель-энтузиаст является по совместительству еще и талантливым управленцем. Но Биллы Гейтсы в приватизационных сделках, как правило, не участвуют. Не до того. Поэтому от приватизации можно ждать чего угодно. В зависимости от вкусов и пристрастий. Хоть политических, хоть экономических. Плевать. Денег в государев бюджет, разгрузки от сопутствующей социалки — да чего угодно можно от нее ждать, от этой самой приватизации. Любой, как говорится, радости и гадости. И на любой вкус. На либеральный, на консервативный, даже на коммунистический.

На всякий ваучер, как говорится, — свой Чубайс.

Но есть одна вещь, которой от приватизации ждать уж совершенно точно не нужно. От нее не нужно ждать «большей эффективности в последующем ведении предприятием хозяйственной деятельности».

Это, даже, простите, не бред. А самая элементарная безграмотность. Что значительно хуже, ибо бред можно было бы хотя бы попытаться вылечить.

А вот учить фигурантов в далеко не нежном возрасте, да еще, к тому же, и на таких серьезных должностях, уже — только портить. Хотя дальше, вроде, портить уже и некуда.

Поэтому только и остается ждать, пока они, наконец, не наиграются в этот свой, очень красивый и очень выгодный, признаться, новоявленным экономическим элитам «экономический либерализм».

За государственный, точнее — за наш счет.

Как-то так.

Дело семейное

Уже довольно давно и как-то уж очень незаметно в знаменитом деле супругов Агеевых поставлено очень неоднозначное многоточие.

Напомню.

В одну из подмосковных больниц из весьма, скажем так, обеспеченной семьи был привезен мальчик, приемный ребенок, с сильными ожогами и синяками. А еще через некоторое время сюжет о приемных родителях-садистах прогремел по всем российским средствам массовой информации. По следам этого скандала очень активный адвокат Павел Астахов (реально один из лучших в России адвокатов, но — по деловому праву, фантастический крючкотвор, который помог выиграть не одно дело, в том числе и людям, которых я хорошо знаю, но — «где бензин, а где дети») стал Уполномоченным при Президенте РФ по правам ребенка. А представители социальных служб и органов опеки получили такие гигантские, в том числе и «коррупционноемкие» полномочия, о каких не каждый гаишник в кустах мечтать может.

Ну, а сам мальчик и его сестра были, на радость социальным службам, помещены в приют. Решением суда — превентивным решением(!), кстати. Чтобы оградить от зверей-родителей…