Война на реке

Обе канонерки, проводив верблюжий корпус до зерибы, теперь вернулись, спустившись по течению, и возобновили атаку на арабов. Открыв плотный и точный огонь по тому их флангу, который находился со стороны реки, они отогнали их на запад, подальше от воды. Через образовавшуюся брешь Бродвуд и его эскадроны поскакали назад, чтобы присоединиться к основной армии.

Пока эти события происходили на северном фланге, продолжалась атака с фронта. Остатки «белых знамен» присоединились к центру, и все эти 14 000 двинулись против зерибы, постепенно расходясь, переходя к более рассеянному строю и замедляя шаг. Примерно в 800 ярдах от британской дивизии атака приостановилась — здесь они не могли продвинуться дальше. Напротив суданцев, вооруженных только ружьями Мартини-Генри, атакующие подошли на расстояние в 300 ярдов. Один храбрец, несший белое знамя, пал в 150 шагах от траншеи. Но атака была расстроена. Их предводитель, облаченный в многоцветную новую джиббу, решительно выехал на линию огня, но вскоре пал, пронзенный несколькими пулями. Таков был конец этого упрямого воина, участника многих битв, свирепого Османа Азрака, хранившего верность до самой смерти. Оставшиеся в живых дервиши залегли. Они не могли двигаться вперед, но и отступать не желали. Их стрелки, воспользовавшись естественными укрытиями, вступили в неравный поединок. К восьми часам стало ясно, что вся атака провалилась.

Сирдар и его генералы были согласны в одном. Они должны занять Омдурман прежде, чем туда вернется армия дервишей. Они могли противостоять любому количеству дервишей, сколько бы их не вышло на равнину, однако уличные бои были бы совсем иным делом. Сейчас арабы были снаружи, в пустыне. Значительная часть их армии была еще дальше от города, у Керрери. Наши войска могли перемещаться по внутренней лини. Они [283] должны были достичь Омдурмана первыми. Поэтому был отдан приказ немедленно двигаться к городу. Но сперва необходимо было провести разведку на высотах Сургэма, а территорию между зерибой и Омдурманом следовало очистить от дервишей, используя, если нужно, пехоту, но лучше при помощи кавалерии, так как это было бы быстрее. Для 21-го уланского полка снова нашлось дело.

Когда стрельба стихла, уланы выстроились у своих коней. Затем позади линии пехоты и батарей проскакали генерал Гатакр, капитан Брук и другие штабные офицеры, и позвали полковника Мартина. Последовало короткое совещание, был отдан приказ, мы все вскочили в седла и выровняли линию. Мы двинулись рысью, два или три патруля галопом вырвались вперед и поскакали к холмам, а весь полк последовал за ними, двигаясь огромным квадратом — нескладные коричневые фигуры на маленьких лошадках, со всех сторон увешанных флягами с водой, седельными сумками и прочим снаряжением, утратившие весь лоск мирного времени, но все же это был полк легкой кавалерии, участвующий в военной операции в боевой обстановке.