Война на уничтожение: Что готовил Третий Рейх для России

Историки, которые сомневаются в правдивости показаний Бах-Зелевского, включая Д. Жукова и И. Ковтуна, не учитывают этой связи. Не учитывают они и ряд других данных. Во-первых, позднее признания генерала не опроверг начальник личного штаба Гиммлера оберстгруппенфюрер СС Карл Вольф, который также присутствовал на совещании в Вевельсбурге364. Он поправил Бах-Зелевского лишь в том, что гибель тридцати миллионов была названа не целью, а ожидаемым результатом войны, что, возможно, сильно меняло смысл фразы для Вольфа, но не для потенциальных жертв. Во-вторых, Гиммлер говорил о планах ликвидации славян отнюдь не только в Вевельсбурге. По свидетельству генерал-полковника Фердинанда фон Шёрнера, незадолго до вторжения Германии в СССР рейхсфюрер прибыл в покорённые Афины и во время обеда с офицерами оккупационной немецкой армии публично заявил, что «вскоре предстоит большая война на Востоке, целью которой является вытеснение славян из восточного пространства и колонизация славянских земель немцами. При этом он ориентировал на физическое истребление русских в случае оказания ими сопротивления во время вторжения немцев в пределы России»365. Представить, что русские сдадут европейскую часть СССР вообще без борьбы, было невозможно, поэтому оговорку о геноциде как о реакции на сопротивление следует считать обычной нацистской демагогией. Это классическое оправдание принципа избыточного насилия в любой колониальной войне для завоевания жизненного пространства. В связи с этим стоит также напомнить откровенное июльское выступление Гиммлера в Штеттине, где он в своей ксенофобской манере назвал жителей СССР смесью рас и народов, «чьи имена непроизносимы и чья физическая сущность такова, что единственное, что с ними можно сделать, — это расстреливать без всякой жалости и милосердия»366. Таким образом, как минимум три независимых источника говорят нам о Генрихе Гиммлере образца мая-июля 1941 года как об убеждённом стороннике геноцида на территории Советского Союза.

Кроме того, мы располагаем свидетельством офицера вермахта Рудольфа-Кристофа фон Герсдорфа (будущего участника покушения на Гитлера в 1944 году), который сообщил впоследствии, что в начале восточной кампании имел разговор с Францем Зиксом, командиром передовой команды «Москва» из айнзацгруппы B. Зикс говорил, что «Гитлер намерен сделать восточной границей империи линию Баку — Сталинград — Москва — Ленинград. Восточнее этой линии вплоть до Урала будет своего рода „дикое поле“. Около тридцати миллионов россиян в этой области будут уничтожены голодом, так как в неё не будут поставляться продукты… Крупные города, Ленинград и Москва, должны быть стёрты с лица земли. Ответственность за исполнение этих мер будет нести начальник СС фон дем Бах-Зелевский»367. Речь шла, конечно, о том, что Бах-Зелевский будет нести ответственность не за всю эту программу, а за её поддержку по линии СС.

Совокупность имеющихся данных заставляет серьёзнее отнестись и к другим косвенным свидетельствам вроде тех, что дал на допросе в Риге в 1946 году руководитель СС в районе действия группы армий «Север» Фридрих Еккельн: «Херф сказал мне, со слов фон дем Баха, что фон дем Бах получил от Гиммлера приказание уничтожить 20 миллионов человек на территории Белоруссии и других областей к востоку от неё, по ходу продвижения немецкой армии». Историк Кристиан Герлах заметил, что под юрисдикцию Бах-Зелевского попадала Центральная Россия, а его штаб-квартира должна была в итоге разместиться в Москве. Сам генерал однажды записал, что его «земли» будут простираться от Москвы до самого Урала. Таким образом, большая часть «лесистой зоны», жители которой были обречены в первую очередь, подпадала под его контроль. Этим, вероятно, объясняется то, что именно Бах-Зелевскому досталось уничтожение львиной доли «лишних» тридцати миллионов368. Нити этих планов ведут к Генриху Гиммлеру и его диалогу с Бакке от 10 июня.

Впрочем, весь путь Гиммлера как политика и мыслителя вёл именно к этому. Ещё в 1924 году он записал в своём дневнике: