Война на уничтожение. Третий рейх и геноцид советского народа

«Колонии вообще-то можно брать, они нужны для определённых вещей, — внушал рейхсфюрер юнкерам в Бад-Тёльце осенью 1942 года. — Но главная колония нашего рейха лежит на востоке: сегодня — колония, завтра — район заселения, послезавтра — рейх! Дома мы только в нашем рейхе, а в африканской колонии мы не дома, она лишь испортит наш род, и через 200 лет из германского господина получится африканец… Посмотрите на народы Южной Америки, которые когда-то были испанцами. А кто были испанцы? Названия провинций говорят за себя: Каталония это Гаталония, Андалузия — Вандалузия. Итак, они были готами и вандалами, в конечном итоге, нашими предками. Но 700 лет жизни в изнуряющем климате под жарким солнцем и в чужеродной местности, под влиянием чуждых рас привели к утрате германской наследственности. Каждое поколение отвечает за то, чтобы подобное не повторилось»[105].

Слушатели подводились к очевидному выводу: новые территории должны иметь непосредственную связь с рейхом, а «влияние чуждых рас» следует устранить. В первом приближении эта задача решалась в ходе «войны на уничтожение», развязанной против СССР. Для дальнейшего «переваривания» Востока в недрах СС началась разработка документа, получившего название «Генеральный план ОСТ». Уже на начальном этапе поселенческой колонизации, как явствует из письма Гиммлера профессору Майеру от 12 января 1943 года, следовало «освоить» Литву, Латвию, Эстонию, Белоруссию, Ингерманландию (Ленинградскую область. — Е.Я.) и Крым. «Эти территории подлежат тотальному онемечиванию и тотальному заселению», — указывал рейхсфюрер СС[106].

Таким образом, действия нацистов в ходе агрессии против СССР полностью укладывались в логику поселенческого колониализма. Соответственно, и развязанный гитлеровцами геноцид можно рассматривать как производный от этого исторического явления. Отличительной чертой такого геноцида является уничтожение людей в первую очередь за то, где они живут, и лишь во вторую — за то, кто они. При этом подходе расизм играет важную роль инструмента расчеловечивания конкурента, который снимает табу на его истребление. Но он не является первопричиной этого истребления. Первопричиной выступает жажда беспрепятственно владеть чужой землёй и ресурсами. Такой подход, в частности, непротиворечиво описывает, почему уничтожение евреев на оккупированных территориях СССР предшествовало «окончательному решению» для евреев Европы, а отчасти и предрешало его.

В последние годы учёные всё чаще ставят гитлеровские преступления на Востоке в контекст истории колониальных массовых убийств. По словам американского этнолога Уарда Черчилля, «призрак Колумба шёл с британцами в их войнах против зулу и арабов, с американцами против “моро” на Филиппинах, с французами против народов Алжира и Индокитая, с бельгийцами в Конго, с голландцами в Индонезии. Он присутствовал во время опиумных войн в Китае, во время “секретных” бомбардировок в Камбодже, он наблюдал за системным истреблением аборигенов Калифорнии в XIX веке и гватемальских майя в 1980-х. И да: мы очень часто видим его в нацистских коридорах власти, среди охранников Собибора и Треблинки, в составе айнзацкоманд на Восточном фронте. Третий рейх, очевидно, не был каким-то отклонением, он был кристаллизацией основных черт — расового превосходства, жажды покорения и геноцида — той европейской традиции, ярким выразителем которой был Колумб. Нацизм не был уникален: это был лишь один из “новых мировых порядков”, запущенных в результате Открытия [Америки]. Он был не более и не менее ужасным, чем то, что сотворил Христофор Колумб на Эспаньоле в 1493 году; 1493 и 1943 — это части одного целого»[107].

Ещё более органично нацистская «война на уничтожение» будет смотреться в более узком ряду результатов именно поселенческого колониализма: тех трагических событий, которые разворачивались в Северной Америке, Тасмании, Австралии и Новой Зеландии. Хотя принято считать, что история не имеет сослагательного наклонения, однако постановка гитлеровской попытки захвата «жизненного пространства» в колониально-поселенческий дискурс позволяет с очень высокой долей вероятности сконструировать представление о трагической судьбе народов Советского Союза и Польши в случае победы нацистов. Вторжение германских войск, начавшееся 22 июня 1941 года, стало тем редким случаем в мировой истории, когда, согласно научной формуле Патрика Вульфа, событие не превратилось в структуру.

«Лучше им умереть»: модель геноцида при захвате жизненного пространства