Война на уничтожение. Третий рейх и геноцид советского народа

Обращаем ваше внимание на то, что и Савченко, и Максудов описывают именно демографические потери — потери населения относительно его базового уровня. Число реальных жертв выше, поскольку нацистское уничтожение перекрывало естественную смертность: иными словами, часть тех людей, которые всё равно умерли бы от старости и болезней, были убиты разными формами оккупационной политики, причём смерть многих оказалась очень мучительной. По нашему мнению, на данный момент наиболее реалистичной можно считать оценку общих жертв оккупации в 8 или, как полагал М.В. Филимошин, 8,5 миллионов гражданских лиц[1025], то есть погиб примерно каждый десятый, попавший под нацистское иго. К этим данным нужно приплюсовать недавно уточнённую цифру жертв блокадного Ленинграда, истребление жителей которого было заранее цинично запланировано нацистами. Последние исследования показывают, что от блокады в самом городе и его окрестностях погибло от 800 тысяч до миллиона человек. Но, к сожалению, от последствий голода умирали и те, кто был вывезен из Ленинграда. С. Магаева и В. Симоненко оценивают число умерших в эвакуации ленинградцев в 400 тысяч человек[1026].

Кроме того, следует помнить, что план Бакке в известной степени сработал и на тыловых территориях Советского Союза. Разрушение системы продовольственных цепочек вкупе с мобилизацией мужчин-кормильцев, массовым призывом медиков, сверхнапряжением военного труда женщин и детей, переживаниями о судьбе родственников убивало советских граждан и вдалеке от фронта. В 1942 году голод поразил прифронтовые Вологодскую и Архангельскую области, Якутию, другие регионы Советского Союза. Очевидно, что его жертвы — это не прямые военные потери, и В.Н. Земсков справедливо указал на это, но с другой стороны, умершие в тылу также входили в число тех, о ком в «директивах по экономической политике» говорилось как о «лишних людях»; их гибель перед началом вторжения учёл и запланировал Герберт Бакке, а его стратегию всецело одобрил фюрер. Эти утраты стали следствием конкретного и ясно выраженного намерения агрессоров. Как отметил С. Максудов, «исключение из оценки таких косвенных потерь, возможно, оправдано в других странах, но неприемлемо для СССР, поскольку целью немецкой политики было сокращение советского населения любыми способами»[1027].

О сверхсмертности на неоккупированных территориях мы располагаем лишь приблизительными данными. Н.Н. Савченко рассчитал сверхсмертность только среди женщин, детей до 1939 года рождения и стариков — 3 340 000 человек[1028]. Однако списывать эти жертвы на ухудшение жизненных условий в тылу абсолютно некорректно, так как к тыловым территориям автор курьёзно причислил… всю прифронтовую местность, включая блокадный Ленинград, а также Сталинград, Мурманск, Воронеж и другие города, которые были осаждены и подвергались ожесточённым бомбардировкам, а в некоторых развернулись уличные бои. Таким образом, как минимум треть этой сверхсмертности приходится на города, через которые проходили фронты; повышенная смертность на по-настоящему тыловых территориях значительно ниже.

Другое дело, что там сверх нормы умирали и гражданские мужчины призывного возраста, занятые в промышленности и сельском хозяйстве, демобилизованные фронтовики, а также имевшие бронь по работе, болезни или иной причине. Так, недавнее исследование О.Ю. Бушуевой установило, что в тыловой Куйбышевской области сверхсмертность мужчин призывного возраста была выше, чем сверхсмертность женщин. В 1942 году она составила среди мужчин в возрасте от 15 до 59 лет 33,4 %, а среди женщин того же возраста — 21,8 %. Следует также учесть массовую смертность заключённых ГУЛАГа в 1941–1943 годах. Мы допускаем, что общая сверхсмертность на тыловых территориях может составлять 3,5 миллиона человек.

Итак, на наш взгляд, реалистична такая картина. Количество гражданских жертв на оккупированной территории составляет около 8–8,5 миллионов; жертв блокадного Ленинграда и его неоккупированных предместий — около 1 200 000–1 400 000, включая скончавшихся в эвакуации; гражданских жертв боевых действий на прифронтовых, но неоккупированных территориях плюс сверхнормативно умерших в тылу и на освобождённых территориях — около 3,5 миллионов. Итого — около 13–14 миллионов человек.

Однако, как мы упоминали выше, нацисты убили ещё более 3 000 000 советских военнопленных. Хотя пленные входят в военные потери СССР, однако следует учесть, что они погибли не на поле боя, а были уничтожены гитлеровцами осознанно и являются жертвами преступления против человечности. Здесь уместно вновь процитировать Сергея Максудова, отметившего, что «меньшей цифрой немцев, умерших в советских лагерях, по сравнению с численностью погибших советских военнопленных следует не стыдиться, а гордиться, хотя это обстоятельство ухудшает соотношение военных потерь»[1029].