Война на уничтожение. Третий рейх и геноцид советского народа

Началась кровавая расправа. Людей не просто казнили: их разрубали на куски, ломали им конечности, отрезали груди и половые органы. Трое солдат развлекались стрельбой по трёхлетнему ребёнку. Одной индианке вырезали из утробы плод и тут же сняли с него скальп. Семидесятилетнему вождю шайеннов Белой Антилопе нападавшие отрезали мошонку, чтобы сделать из неё кисет. Когда орда, оставив за собой гору по меньшей мере в 160 трупов, вернулась в Денвер, местная газета написала: «Всё прошло хорошо. Воины Колорадо вновь стяжали славу, и скальпы, снятые с краснокожих, были театрально показаны публике к её неописуемому восторгу»[152].

Однако вскоре шайенны начали мстить, и резня в Сэнд-Крик оказалась началом большой и кровавой индейской войны. Комиссия конгресса США начала расследование бойни и, углубившись в материал, ужаснулась деяниям Чивингтона. Главным свидетелем обвинения выступил Силас Соул, не выполнивший преступный приказ командира. Однако хотя государство и выплатило семьям погибших компенсацию, никого из причастных к кровопролитию не осудили. Чивингтон вышел в отставку и благополучно прожил ещё без малого тридцать лет. В 1887 году в Колорадо его именем назвали город.

Капитана Соула ожидала совсем другая судьба. 23 апреля 1865 года он был застрелен исподтишка во время боевого дежурства. Друзья офицера не сомневались, что ему отомстили за честные показания по делу Сэнд-Крик. Но убийца командира 1-го кавалерийского полка так никогда и не предстал перед судом.

Накопленный материал о геноциде в Тасмании, Австралии и Северной Америке позволяет сделать выводы о методах, которые используют колонизаторы для уничтожения коренных народов и последующего оправдания этих преступлений. Как мы видели выше, истребление начинается с целью отнять ресурсы и носит форму повседневного естественного насилия, а расизм при этом выполняет роль фактора, снимающего моральные препятствия. Естественно, что бесцеремонная агрессия против местного населения вызывает сопротивление. В структуре геноцида, производного от поселенческого колониализма, сопротивление очень важно, поскольку колонизаторы позиционируют его не как защиту, а как «нападение» — и это позволяет запустить процесс избыточного насилия. Уничтожение «чужих» формально осуществляется в рамках возмездия, но масштабы этого возмездия многократно превосходят как сам ущерб, так и меру необходимого устрашения.

Н. Н. Миклухо-Маклай писал корреспондентам в Петербурге: «В северной Австралии, где туземцы ещё довольно многочисленны, в возмездие убитой лошади или коровы белые колонисты собираются партиями на людскую охоту и убивают сколько удастся чёрных…»[153].

Очень скоро этот подход начинает применяться даже тогда, когда вина туземца ничтожна или не доказана ничем, кроме предубеждений колонизатора. Так, в Калифорнии «каждый раз, когда что-то было украдено, старатели, называвшие себя христианами, без тени сомнения говорили: “Убивайте каждого индейца, которого найдёте”»[154]. Бенджамен Мэдли справедливо указывает, что калифорнийские рейнджеры почему-то «не устраивали бойню в белых деревнях, если лошадей или крупный рогатый скот крали белые… Очень трудно вообще представить белых, которые таким образом реагируют на преступление белого. Тем не менее почти любой предлог мог спровоцировать массовое убийство калифорнийских индейцев, из чего следует, что обыденная резня в ответ на простую кражу была частью более крупного проекта с целью завладения их землями и природными ресурсами… Многие использовали сопротивление калифорнийских индейцев, чтобы замаскировать геноцид военной риторикой…» Однако «взятые вместе многочисленные акты геноцида… указывают на широкомасштабный проект, поддержанный государством и направленный на… физическое уничтожение»[155].