Война на земле Египта

Наступило воскресенье, двадцать первое октября. До окончания рамадана оставалось десять дней. Луна появлялась на небе лишь к концу ночи. Говорили, что на один из последних дней рамадана падает ночь судьбы и уж кто-кто, а солдаты, стоящие ночью в карауле, не пропустят ее. И именно в эту ночь, незадолго до полуночи, привезли Мысри. Он вернулся на носилках, принадлежавших его группе, раненный осколками снаряда в шею, живот и правую ногу, которая была к тому же переломана. Доставившие его санитары рассказали: уже будучи раненным, Мысри продолжал оказывать помощь другим, пока, потеряв сознание, не рухнул наземь. Он потерял очень много крови, одна из ран успела нагноиться. Когда его принесли, я бросил работу и не отходил от входа в палатку, где им занимались врачи. По их лицам я понял, что он безнадежен. Но начальник госпиталя приказал сделать невозможное, чтобы спасти его. Мысри, я сидел возле него, в бреду всячески заклинал и молил меня обязательно съездить к его родным, помочь им добиться правды. Ведь я знаю, он сражался и погиб как Мысри, а не как сын омды, это надо доказать во что бы то ни стало. Пусть гибель его станет для родных залогом лучшего будущего. Нет, я не мог поверить, что Мысри умрет, кто, как не он, был создан для жизни. Сумей мы направить его в стационарный, базовый госпиталь, может, он и остался бы жив. Мысри бредил всю ночь. Наутро я получил распоряжение ехать в Каир, на центральный склад за медикаментами. Я хотел остаться возле Мысри, но ослушаться приказа не мог. Нам нужна была крытая машина. Оказалось, самая подходящая для нашей цели машина, в которой перевозили тела погибших. Ее большой кузов с крытым верхом запирался, и в него очень удобно было грузить коробки с медикаментами. В то время как я оформлял документы, накладные и пропуска, зазвонил телефон, соединявший нас с командованием зоны. Дежурный поднял трубку и услышал распоряжение прекратить огонь, начиная с 18. 45 сего дня. Не успели мы прийти в себя от этого странного приказа, как кто-то сообщил мне: Мысри умирает. Я опрометью бросился к палатке. Он уже кончался. Я вытянул ему ноги, уложил руки вдоль туловища и закрыл глаза. Доложил начальнику госпиталя, тот приказал взять тело в Каир, а оттуда — доставить в родную деревню погибшего, чтобы там его предали земле. Быстро было написано похоронное извещение, тело положили в гроб, все было готово.

И вот я сижу в кузове автомашины. По-прежнему слушаю радио, ловлю ускользающую волну. Снова донесся торжественный и суровый голос:

— В шесть часов сорок пять минут военный министр и командующий вооруженными силами маршал Ахмед Исмаил Али довел до сведения командиров всех воинских частей, что верховный главнокомандующий вооруженными силами отдал приказ прекратить огонь, начиная с 18. 45 по каирскому времени 22 октября 1973 года, если противник, со своей стороны, выполнит взятое на себя обязательство прекратить огонь в это же самое время…