Война «невидимок». Остров Туманов

Где можно в этот час застать Нордаля? Негде ему быть, кроме как в тайном штабе союза патриотов – в овощной лавке тетушки Вики. Но, наверное, Нордаль в овощной не один. С ним его молодцы. Они давно уже косятся на Хуля. Не дай бог, если кто-нибудь из них пронюхает об истинных намерениях причетника. Ребята в штабе один к одному…

Хуль провел рукой по лицу, нервно передернул плечами и решительно направился к лавке тетушки Вики.

Нордаль был там, и действительно оказался не один. Его окружало несколько здоровенных парней – члены боевого отряда.

– Здравствуй, Оле! – крикнул Нордаль, как только Хуль появился на пороге.

– Храни тебя Бог, Нордаль! – смущенно ответил Хуль, поеживаясь под пристальными взглядами боевиков. – Нужно потолковать с тобой один на один.

– Выйдите, ребята, – без стеснения приказал Нордаль своим товарищам.

Парни один за другим не спеша поднимались и покидали комнату.

– Завтра гунны объявят, что дают сутки на отыскание русского, – сказал Хуль.

– Им не получить его! – воскликнул Нордаль.

– Через день они расстреляют заложников…

Нордаль вскочил и гневно уставился на Хуля, словно тот сам собирался расстреливать заложников.

– Не посмеют!

Хуль покачал головой.

– Как будто ты их еще мало узнал.

– Против них поднимутся камни – не только люди! – Тяжелый кулак Нордаля с треском опустился на стол. – Ладно! Расскажи подробней: что ты знаешь о намерениях гуннов?

Хуль принялся врать первое, что приходило в голову, лишь бы выглядело пострашней. Он надеялся, что удастся напугать Нордаля кровожадностью гитлеровцев. Но, к удивлению Хуля, его усилия привели к совершенно обратному результату.

– Ну что ж, – сдвинув брови, сказал Нордаль, – придется нам вступиться за своих, несмотря на неравенство сил. Нужно выручить пастора, Адмирала и других заложников. А русского мы запрячем так, что ни одному гунну и в голову не придет.

Хуль замер от радости: Нордаль впервые открыто признался в том, что принимает участие в судьбе русского. Еще одно усилие и…

– Думаешь, на острове есть такие уголки, куда гунны еще не совали нос? – осторожно спросил он.

– Мы спрячем его там, куда дверь открыта всякому желающему. И знаешь кто поможет нам в этом? – Нордаль на мгновение умолк, испытующе глядя в глаза Хулю. Тот старался, не моргнув, выдержать взгляд. – Знаешь, кто спрячет русского?.. Ты, Оле.

– Я?!

– Да, да. Через час я приведу его в церковь. Ты оставишь дверь отпертой. Сделай вид, будто занят уборкой. Чтобы никому и в голову не могло прийти, что там кого-то прячут… Понял?

Оле не мог произнести ни слова. Горло его пересохло от волнения. Как сквозь сон, слышал он слова Нордаля.

– А утром я приду чинить замки и скажу тебе, что делать дальше.

– Понял, – едва слышно прошептал Хуль.

– Иди же, приготовь все.

С трудом заставляя ноги повиноваться, Хуль встал и побрел к двери. По-видимому, Нордаль заметил его волнение.

– Ты что, боишься, что ли? – спросил он.

Щелкнув зубами, как испуганный пес, причетник визгливо крикнул:

– Боюсь?! С чего ты взял?

Он поспешно выскочил из комнаты и побежал прочь от овощной лавки.

Смерть предателю!

Пока Житков сидел в домике пастора, Элли то и дело убегала. То нужно было наладить ремонт бака, то пополнить запас горючего. Наконец, она появилась – усталая, но со сверкающими торжеством глазами.

– Все готово! – воскликнула она. – Сегодня ночью мы снова выйдем в море!

– Увы, я не могу этого сделать!

Элли с удивлением посмотрела на него. Житков объяснил: он не считает себя вправе бежать с острова, пока жизнь заложников, взятых за него немцами, в опасности. Ведь в числе заложников и старый Глан!

При упоминании об отце лицо девушки омрачилось, на глазах показались слезы. Но она мужественно преодолела волнение.

– Вам пора в церковь, но… Но мне не хотелось бы вести вас туда. Лучше поискать другое убежище.

– Нет. Мы так условились с Нордалем. Он пришлет мне надежную охрану.

Когда они подошли к церкви, тяжелая дубовая дверь была приотворена. Внутри царила полутьма. Причетник возился с уборкой.

– Не лучше ли запереть дверь? – спросила Элли, когда они отвели Житкова в укромный уголок за органом.

Хуль испуганно пробормотал:

– Нет, нет!.. Нордаль велел держать ее отворенной, чтобы никому и в голову не пришло, будто здесь что-то неладно.

– Я боюсь, – тихо сказала девушка.

На колокольне глухо прозвенели удары часов. Их звон целый день преследовал причетника. Он с досадой сказал Элли:

– Уходи же!

Житков прислушивался из своего угла, как замирают на каменных плитах ее шаги. Хуль прекратил работу. Житкову казалось, что он слышит тяжелое дыхание причетника. Беспокойные мысли настойчиво лезли в голову. Осторожно выглянув из-за органа, Житков увидел то, что показалось ему странным: опасливо оглядываясь, причетник вытащил из-под алтаря связку веревок, оттуда же извлек большой мешок…

Житков снял ботинки и, неслышно ступая, юркнул в боковой притвор. Он видел, как Хуль осторожно выглянул из церкви и тихонько свистнул. Снаружи ему ответил такой же свист. В дверях появилось несколько крадущихся фигур.