Война «невидимок». Остров Туманов

В одной из них Житков узнал лавочника Торвальда. Как только они вошли в церковь и направились к органу, Житков бросился к двери. Ему оставалось сделать всего несколько шагов, когда за спиной раздался выстрел, гулко прокатившийся под церковными сводами. В то же мгновение еще два или три человека показались на паперти. Они преградили Житкову путь. Завязалась борьба. Но силы были слишком неравны. Житков упал и тотчас почувствовал на себе петли веревки. Он успел еще заметить, как из-за угла церкви показалась худенькая фигурка Элли. Выстрел «гвардейца» повалил девушку на землю…

Больше Житков ничего не видел. На голову ему накинули мешок. Его подняли и понесли. Потом снова загремели выстрелы. Послышались крики, брань, топот тяжелых сапог.

Когда шум свалки затих в отдалении, Житкова унесли.

* * *

При появлении патриотов «синие куртки» без большого сопротивления уступили поле боя. Они заботились лишь о том, чтобы прикрыть отступление тех, кто уносил связанного Житкова. Приверженцы Нордаля, ворвавшись в церковь, нашли Хуля на каменном полу. Он скорчился от страха. Будь у парней больше опыта в такого рода делах, им ничего не стоило бы добиться от Хуля признания. Но при всей своей силе и отваге эти люди были простодушными рыбаками. Зато Оле знал, с кем имеет дело. Поняв, что рыбаки не убьют его в порыве первого гнева, Хуль стал искать выхода. Взгляд его упал на распростертое у церкви тело Элли.

– Проклятая девка! – стуча зубами, пробормотал Хуль. – Это она во всем виновата!

Великан Ульсен, один из парней Нордаля, бросился к Хулю, схватил его за воротник и поднял, как щенка.

– Не ври, Оле! – прорычал он.

– Я видел, как она привела их… – бормотал Хуль. – Разве я мог не пустить их?..

Хуль замолчал.

Послышался стон. Ульсен бросил причетника и склонился над Элли, которую все считали мертвой. Когда девушке смочили лицо, она открыла глаза и снова жалобно застонала. Едва шевеля губами, останавливаясь после каждого слова, она пролепетала:

– Русского… предал… Оле…

– Причетник?! – вырвалось у Ульсена.

– Оле Хуль… – едва слышно повторила она и в бессилии опустила веки.

Рыбаки хотели взять раненую, но Ульсен отстранил их. Он сам поднял Элли на руки и бережно понес.

– Придержите-ка Хуля, ребята.

Но причетника уже не было в церкви.

* * *

Стрельба переполошила поселок. Со всех сторон сбегались люди. Народ плотным кольцом окружил церковь. Вдруг толпа дрогнула и расступилась. В образовавшийся проход вбежали плечом к плечу несколько человек из отряда сопротивления во главе с Нордалем. Это был первый случай за время пребывания немцев на острове, когда патриоты держались так открыто.

Нордаль взбежал на паперть навстречу Ульсену. Великан-рыбак в нескольких словах рассказал о случившемся.

– Слушайте меня, друзья. Тот, кому мы верили, как брату, кого считали своим, кого принимали за норвежца, оказался предателем. Оле Хуль, причетник, продал гуннам русского. Из-за Оле Хуля, может быть, умрет Элли.

Толпа заволновалась. В задних рядах послышались крики. Перед папертью оказался Хуль, вытолкнутый сотнями кулаков. Толпа дрогнула, подалась вперед, готовая наброситься на предателя. Нордаль повелительным жестом остановил рыбаков.

– Вы будете его судить.

Он не мог продолжать. Крики заглушили даже его сильный голос.

– Смерть, смерть! – неслось из рядов рыбаков.

Сжавшись в комок, обхватив голову руками, Хуль лежал у ног Ульсена. Несколько мгновений Нордаль глядел на предателя. Потом сделал знак Ульсену. Тот схватил причетника в охапку и последовал за слесарем. Они шли среди расступающихся рыбаков.

Нордаль подошел к краю скалы, на вершине которой стояла церковь, сделал шаг в сторону и указал Ульсену на море, глухо гудевшее внизу. Ульсен шагнул к пропасти и разжал объятия. Отчаянный вопль Хуля пронесся над толпой и потонул в оглушительном гомоне птиц, черной тучей взмывших над пропастью.

«Флойен»

После жизни на берегу Вольф с удовольствием вернулся на «Марту». С чисто немецкой педантичностью и беспощадностью, привитой годами секретной работы, проводил он в жизнь все, чего требовала быстрая, тайная и надежная организация базы – убежища для немецких рейдеров. Но душой и сердцем Вольф всегда оставался на борту своего судна. Нужно было приготовить судно к рейдерству. Предстояло на многие недели, может быть, даже на месяцы, оторваться от базы, уйти в море, чтобы, скрываясь под флагом какого-нибудь нейтрального купца, нападать на торговые суда англичан, американцев, нейтралов, – на все вообще корабли, пытающиеся поддерживать сношения с союзниками.