Война Никиты Иванова

А Попову везло: несмотря на высокий рост, он умело уворачивался от пуль, проявлял находку и выделялся физическими навыками. Именно поэтому его вскоре направили служить в инженерно-штурмовую бригаду. Бойцам выдали штурмовые щиты из брони, которые одевали на живот и «брали» высотки, в которых засели фрицы. Эта бригада была чем-то сродни нынешнему СОБРу, который освобождает здания от бандитов, взявших заложников.

Шёл как-то бой за одну деревеньку. Названия у бойцов не запоминались. Отсчет шел на поселения «наши» и «не наши». А эта деревня была неизвестно чья: в одном доме советские солдаты, в соседнем – немцы. Колодец находится посредине. А пить хочется всем. Что делать? Начали договариваться, что за водой ходят по очереди: сначала советские солдаты, потом фашисты, а в это время никто не стреляет. Сильнейший пусть определится в бою. Вот такая договоренность существовала между враждующими солдатами. Но при этом заметили, что старые немцы были более разумными и более сговорчиво шли на уступки. А вот молодые были головорезы.

Да и в нашей пехоте были разные люди. Как-то в окопе во время боя, Александр Попов заметил, как один боец выстрелил себе в ногу, упал и лежит.

– Что с тобой, – спросил Никита, когда подбежал к нему.

– Немцы ранили.

– Я же видел, как ты сам себя…

– Нет, немцы, – доказывал раненный.

Его отправили в госпиталь, но Иванову пришлось выступать свидетелем на разбирательстве. Когда его оппонент вышел из больничной палаты, состоялся трибунал, на который вызвали всех свидетелей, которые видели эту ситуацию. Оказалось, что это наблюдало несколько человек.

– Мне хотелось попасть к любимой девушке, – оправдывался парень. – Давно не видел ее. Хочется с ней в кино…

– Но у всех же дома семьи, матери, у кого-то жены, к кого-то девушки, – говорил с презрением майор. – Но никто так не поступает.

Рядового приговорили к смертной казни и повели на расстрел. Долго стояла этак картина у Иванова в глазах. Жалко парня, но поступили с ним правильно. Было обидно, что с тобой рядом попадаются такие трусы, предатели. «Как можно рядом с таким идти в бой? Ведь подведет в любую минуту», – думал Александр. Лучше рядом будет меньше народу, но они будут преданные, которые не убегут и спасут в нужную минуту. И при этом мечтал попасть в танкисты: вот там действительно должна быть команда, готовая в любую минуту примчаться на помощь друг другу. Да что примчаться: в танке замкнутое пространство – бежать и так некуда. Поэтому он с удовольствием принял предложение пойти учиться в училище тяжёлых танков. После выпуска Попов служил командиром танка в Молдавии, Румынии, Прибалтике.

Было ранение и контузия после того, как подбили его танк. Но всем удалось спастись. За тот бой его наградили медалью «За боевые заслуги».

Вернувшись в строй Никита Иванов прослужил еще недолго. 31 декабря 1944 года, его направили в училище самоходной артиллерии, где переучивали личный состав с Т-34 на новый танк СУ-100. Именно последний был разработан под 100-милиметровые снаряды, которые свободно расправлялись с «Тиграми». Это училище перевели в Орджоникидзе, где он и встретил Победу. Но демобилизовался только в 1952 году.

Незадолго до этого уже танкисту, имевшему выслугу восемь лет, предложили пойти работать следователем в МВД Северной Осетии. Выбор был сложным: дома ждала мать, но семьи как таковой не было: холост. Да и привык к военному укладу. Поэтому остался в городе Орджоникидзе. За полтора года успел закончил десятилетку, при этом работал в полную силу.

А в производстве находились самые сложные дела.

Орджоникидзе был столицей Северной Осетии. При этом город был многонациональным: осетин жило чуть больше половины, четверть – русских, остальные – армяне, азербайджанцы, греки и много других национальностей. Проще было сказать, кого там не проживало. Горцы были гордыми людьми, но в послевоенное время жили не очень богато. А жить честным путём хотелось не всем. Поэтому во многих регионах образовывались банды, члены которых занимались кражами, обогащаясь за счет других.

Как раз в 1953 году в милицию стали часто обращаться люди, что у них обокрали квартиру. Заступив на очередное суточное дежурство следователь Никиат Иванов, получил сообщение от дежурного: обратилась пожилая женщина: у нее из квартиры похитили только что купленную шубу.

Выехали на место происшествия. Частный дом был неприметным. Можно сказать – убогим. Муж потерпевшей погиб на фронте, поэтому женщина поднимала дочурку одна. Брала разные подработки: обстирывала более богатых соседей за копейки. А недавно девушка закончила школу и поступила в институт и сетовала, что однокурсницы щеголяли в новых обновках. Вроде бы дочка была скромной, но женщина видела, что ей тоже хочется одеваться красиво и мечтала о новой шубе. Поэтому копила долго, откладывала каждый рубль, который никогда не был лишним. А когда принесла домой долгожданную шубу, была счастлива от того, как обрадовалась дочь, кинулась женщине на плечи со словами: «Спасибо, мамочка!»