Война ордена

— Испивающие Души, — сказал Сарпедон, переклю­чив вокс на общий канал связи, и обвел взглядом осталь­ных Астартес, похожих в броне, выкрашенной рассветом в черный цвет, на жуков. Воины прятались между изги­бающимися высокими арками корней и в густом кустар­нике, укрывались позади массивных стволов корявых деревьев. — Каждая новая битва становится для нас так­же и новым испытанием. И Неверморн нас подвергает суровейшей проверке из всех мыслимых. Сегодня врагом стали наши собственные братья… они одни из нас, но в то же время — предатели, которых мы обязаны победить. И пусть вас не одолевают сомнения — ваш долг убить их, уничтожить тех самых космических десантников, с которыми мы неоднократно бились плечом к плечу. Сре­ди вас есть и такие, кто застал первую войну, расколовшую наш орден. И каждый знает о том, на что нам при­шлось пойти, чтобы ее завершить. И это сражение не менее ужасно. Но все же в бою Астартес не должен знать страха и сомнений. Вы должны помнить, что предатели сейчас говорят себе точно те же слова. И когда на нашу долю выпадет хоть немного мирного времени, мы обяза­тельно отпразднуем победу и достойно помянем каждо­го, кому сегодня предстоит умереть. Это путь Рогала Дорна и Императора. Быстро и хладнокровно, Испиваю­щие Души! Выдвигаемся.

Весь строй, двигаясь как единое целое, устремился к темной громаде крепости. За годы, прошедшие с мо­мента постройки, фортификации значительно погрузи­лись в болото и теперь были окружены трясинами, до­статочно глубокими, чтобы поймать и затянуть любого, кто был слабей космодесантника. Когти Сарпедона, бе­гущего рядом с теми, кого он все еще мог называть братьями, глубоко погружались в грязь и мох.

Испивающие Души двигались в густой тени, отбра­сываемой крепостью. Первые лучи солнца едва успели позолотить зубцы ее укреплений, но острые, улучшен­ные аугментикой глаза мятежных скаутов наверняка успели заметить приближение воинства Сарпедона, и сражение должно было начаться задолго до того, как ему удастся добраться до стен.

С южной стороны здания виднелись остатки широ­кой роккритовой дороги, ведущей к высоким воротам из пластали, потрепанным веками. Именно к ним и на­правлялись Испивающие Души, хотя этот проход мятежники наверняка охраняли с особой тщательностью. Если Сарпедон намеревался прорваться и встретиться с предателями лицом к лицу, ему бы пришлось сра­жаться на их территории и по их правилам.

Это казалось безумством. Ни один генерал, пребы­вая в здравом рассудке, ни за что бы не согласился на такую авантюру. Но Сарпедон не был полководцем Им­перской Гвардии, которому приходилось считаться со слабостями и недостаточной дисциплинированностью своих солдат. Он был космическим десантником, как и все, находившиеся под его началом. Тактическое безум­ство, готовность броситься в драку, на которую не от­важился бы ни один нормальный командир, — вот что служило одним из важнейших отличий Астартес.

Что вполне ожидаемо, вскоре нависающую над голо­вами десантников листву пронзили первые пули, бес­следно исчезая в болотной жиже и гнили. Снайперы по­ка что били, не имея возможности нормально прице­литься. Один из Испивающих Души пошатнулся и упал, но товарищи по отделению тут же подхватили его и по­тащили вперед, неизвестно, живого или мертвого. Дви­жение, возникшее среди укреплений, говорило о том, что предатели готовятся к битве, собираясь и выжидая мгно­вения, когда штурмовики окажутся в зоне досягаемости болтеров.

Сарпедон неоднократно оказывался в подобной си­туации. Нужная дистанция на подсознательном уровне была известна каждому космодесантнику — незримая граница, за которой работа артиллерии и дальнобой­ных винтовок сменялась рукопашными схватками, оди­ночными выстрелами, короткими очередями и поиска­ми укрытий.

Новый шквал огня. Упал еще один боевой брат. Со стороны укреплений прилетела ракета, взметнув фонтан черной грязи. Зона болтерной досягаемости стремительно приближалась, и Испивающие Души уже отстегивали оружие, готовясь открыть огонь. Ментальные силы Сар­педона не позволяли принимать телепатические сигналы или читать мысли, но даже его незначительных талан­тов хватало, чтобы ощутить то напряжение, то бешеное возбуждение, что заменяли космическим десантникам обычный человеческий страх. Те же чувства определенно испытывали и предатели, и джунгли разве что не вибри­ровали от их совместных эмоций. Командор понимал, что собирается вступить в бой с собственными братьями, сражающимися потому, что они верят в свою правоту столь же искренне, как и он сам.

Атакующие десантники пересекли незримую черту.

— Огонь! — приказал магистр, и голос его утонул в грохоте дружно грянувших болтеров. На крепостные стены обрушился град огненной шрапнели.

Мятежники падали. Один из них зашатался и рух­нул с укреплений. Шум стоял невообразимый. К пре­дателям, уже оборонявшим фортификации, присоеди­нялись все новые и новые братья.

— Подрывники — вперед! — крикнул Сарпедон в вокс.