Война от звонка до звонка. Записки окопного офицера

...На исходе были третьи сутки. Продовольствие заканчивалось. Сохранялся лишь небольшой запас для раненых. Но теперь мучили не только голод, но и жажда. Жажда мучила все сильнее. Но воды по-прежнему не было.

Особенно тяжело было раненым. Изнывая от жары, боли и потери крови, они все время просили воды. Даже спокойно лежавший с распухшим животом комиссар не выдержал и полушепотом произнес:

— Кажется, выпей сейчас стакан воды, я бы воскрес.

Группа солдат под руководством Митрича, убрав трупы со дна воронки, еще с ночи взялась копать колодец в самом центре воронки, но неожиданная атака немцев сорвала эту работу, и теперь к ней приступили более организованно и энергично. Пришлось вновь очистить дно воронки от трупов, теперь уже в большинстве немецких, и работа закипела. Одни копали, другие выносили землю и грязь касками, вещмешками за пределы воронки. Липкая грязь появилась уже давно, но воды все не было. Сырая и твердая глина лежала над водоносным слоем тяжелым пластом. Голодным, измученным жаждой, духовно и физически переутомленным людям работать было тяжело, они часто менялись и отдыхали, но перспектива докопаться до воды и несколько дней хоть раз освежить душу глотком свежей воды подгоняла всех и придавала силы.

К утру пробили глиняный пласт и докопались до плывуна. Наконец показалась вода, но ее было очень мало. Копать же дальше стало невозможно, так как по мере углубления песок-плывун обваливался и вместе с водой заполнял все дно колодца, скрывая под собой воду.

— Нужно было вставить сруб, но из чего его соорудишь? Нет не то что доски, даже обломка палки, — сидя в колодце, рассуждали солдаты.

— Кроме того, если вычерпывать песок из колодца, то вслед за ним начнет обваливаться и глина, и тогда весь труд пойдет насмарку. Да-а, без сруба не обойтись Но будь и доски, и бревна, все равно ничего не сделаешь, ведь нет ни пилы, ни топора, — говорили солдаты.

— Погодите хныкать, — вдруг заговорил Митрич, — вокруг вон сколько камней, тащите-ка их сюда.

Выгнав всех из колодца и заставив стаскивать к нему камни, Митрич сам выложил из камней сруб и остановил плывун. Вода стала набираться в колодце, она была желтой и мутной, но холодной и вкусной. Ее было немного, черпать можно только кружкой, но победа была одержана — в лагере появилась вода!

Гарнизон ожил. Поднимаясь, раненые с протянутыми руками наперебой просили воды, однако неограниченное ее употребление грозило опасностью. Посоветовавшись с батальонным комиссаром, командир установил строгую норму: не более одного литра в сутки на человека. Контроль был поручен все тому же Митричу.

Попытка связи

Продукты в гарнизоне кончились более суток назад, выдавались последние порции раненым, а положение гарнизона все не менялось. Попытка установить живую связь с полком закончилась тяжелой неудачей. Обнаружив наши действия, немцы наглухо закрыли все возможные проходы, и теперь отряд находился в еще более плотном кольце окружения, причем почти на глазах у своих. Но свои ничего не знали об отряде. А как подать весть о себе, отряд тоже не знал.

Зная расположение нескольких наблюдательных пунктов артиллеристов, устроенных на высоких елях, командир часто поглядывал в их сторону и думал: «Наблюдатели, сидящие на этих НП, должно быть, видят гарнизон. Но как с ними связаться? А если придумать определенную систему сигналов? Не годится, ведь НП не могут выдавать противнику свое местонахождение, а наш отряд находится на территории противника, который не замедлит их засечь и уничтожить. И этот вариант не подходит...» Подошел солдат:

— Товарищ капитан, разрешите доложить.

— Докладывайте. Что у вас? — произнес командир.

— Ребята, которые вчерась перебежали к нам — автоматчики, сказывают, в их воронке есть рация, но у них нет радиста, а у нас ведь младший лейтенант Свиридов — радист.

— Ну-ка позови ко мне тех, кто «сказывает», — приказал командир.

Метнувшись по щелям и лисьим норам, солдат вскоре вернулся в сопровождении двух автоматчиков:

— Вот они сказывают, товарищ капитан.

— Ну-ка, докладывайте, что там у вас за рация и откуда вы ее взяли? — потребовал командир.

— Вчерашней ночью наши сняли ее с убитого радиста, когда собирали оружие на поле, — доложили автоматчики.

— Так что же вы молчали до сих пор?! — с гневом спросил командир.

— А зачем она, радиста-то нет.

— Как так нет радиста! Кто вам это сказал?!

— Лейтенант Сундеев, — не задумываясь, ответили автоматчики.

— Ах ты, Сундеев, Сундеев!.. — выругался капитан и, достав из нагрудного кармана блокнот, что-то написал на листке и, вручив его автоматчикам, послал их за рацией.

Среди ночи наблюдатели вновь доложили командиру:

— Ползут. Не так чтобы много.