Война перед войной

Вот, разжились и артиллерией. Довольные, идем расставлять посты. Попутно определяем комнату для себя и помещение, в котором разместим десантников, как только позволит обстановка. Прибегает посыльный от Абдул-Сабура, просит Андреича и меня заглянуть на узел связи. Приходим. Солдат-связист снимает наушники, говорит, что корпусные соединения и части наперебой выходят на связь на УКВ,[52] докладывают, что окружают советские, спрашивают, что делать. Говорим: «Передавай всем: обстановка штатная, ничего не предпринимать, выполнять указания советских, они — друзья, действуют от имени новой власти». Сажусь на всякий случай рядом со связистом и минут пятнадцать слушаю его переговоры. Молодец парень! Все правильно излагает.

Выхожу с узла связи. Из темноты появляется молодой офицер и тянет за рукав в один из закутков коридора. Представляется членом подпольного комитета фракции «Парчам».[53] Говорит, что командование зенитного дивизиона оружие не сдало. Спрашивает, что делать? Отвечаю, наладьте связь с районным комитетом «Парчам», слушайте радио — должно быть заявление новых властей, а этих не трогайте, сами поймут, что рыпаться бессмысленно. Офицер смеется: «Они поначалу решили, что вас не меньше полка, думали, раз во дворе три машины, то снаружи еще штук тридцать».

Нахожу Андреича у выбранной нами комнаты на первом этаже. Старлей Саша инструктирует приставленного для нашей охраны увальня-солдата, в котором угадывается огромная сила:

— Если что, сначала умрешь ты, — для вящей убедительности тыкает солдата пальцем, попадая где-то в район пупка, так как ростом Саша метр с кепкой, — и только потом они, — указывает на нас.

Солдат Юра так и ходил за нами все последующие часы, и под его присмотром нам было довольно комфортно и спокойно.

После полуночи все слушают радио, передают обращение нового главы государства Бабрака Кармаля. Перевожу спецназовцам и Андреичу. Несмотря на отголоски боев в городе, возникает чувство, что делу конец. Победа за нами. О бдительности, однако, не забываем. Время от времени хожу «на разведку», беседую с афганскими офицерами и солдатами, оцениваю их настрой. Инициативники так и прут: то один, то другой предлагают информировать о скрытых аминовцах и прочих «врагах».

Затемно, но уже ближе к утру, на прошитой автоматной очередью «Волге» приезжают двое ребят-зенитовцев из тех, с кем поначалу строили планы штурма штаба ЦАК. Они, как оказалось, его и брали. Хотят вместе со мной съездить в «Яму» за водкой, которую припасали до после победы. Андреич против, но в конце концов соглашается.

Садимся в машину. Кроме водителя-афганца, там еще майор из штаба нашего полка. Едем по ночному Кабулу. Афганских военных патрулей нет, но то там, то здесь из подворотен выскакивают вооруженные люди в «гражданке» с замотанными шарфами лицами и тычут в нас автоматами. Узнав, что мы советские, едем в Даруль-аман, стягивают шарфы, улыбаются, но предупреждают, что там еще идет бой. Видим, что не только мы работаем этой ночью, но и подпольные комитеты «Парчам» вывели на улицы весь свой наличный состав. По мере приближения к дворцу убеждаемся, что парчамисты были правы: впереди пожары, летают трассеры. Вот пожары уже и справа, и слева. Очередью поперек дороги останавливают нашу машину. Подскакивают разгоряченные десантники:

— Куда, мать вашу, претесь?

— Как куда? — пытаемся перекричать грохот боя. — В «Яму» за водкой.

— Какая водка? Там сейчас такое! Поворачивайте!

— Может, и правда не стоит дальше ехать, — ноет майор-штабист.

Спецназ упирается, но десантники стоят на своем. Поворачиваем. Зенитовцы советуются о чем-то между собой: «Есть запасной вариант. Едем!» Кружимся по кварталу напротив советского посольства. Останавливаемся у одной из вилл, скрытой от глаз высоким забором. Стучимся. После коротких переговоров через закрытую дверь впускают. Несколько парней в «гражданке», но с «калашами» в руках восторженно кричат:

— Ребята! Мы слушали эфир. Вы молодцы! Здорово сработали.

Обнимают, тискают, целуют.[54] Мы просим водки. Бегут искать, притаскивают, похоже, все, что у них было, в том числе и невиданные в Афганистане чекушки. Возвращаемся в штаб корпуса. Уже от ворот обращаю внимание на то, что окно кабинета начштаба разворочено взрывом. Спрашиваю у самого молодого зенитовца про Шах-Заде. Отвечает: «Убит».

— Говорил же, что он наш человек!

— Да мы и сами в этом убедились. Он сразу выскочил нас встречать, видно, чтобы избежать кровопролития. Так сзади в спину и застрелил кто-то из своих. Наверное, Мохаммад Дуст. Он-то потом сбежал.

— Так вы поэтому по окну и шандарахнули?

— Конечно, хотели достать стрелка с БМД пушкой «Гром».