Война племен

— Вы обещали, что убьете меня быстро! — верещала Хейли.

— Мы сдержим слово, — ответил Гелиан и свернул ей шею.

Лавджой волок Кенерию за цепь. Мертвое тело Хейли Гелиан тянул за волосы. Под ликование толпы и возгласы «сжечь их!» люди уступали дорогу к воротам из поселения. Костры сооружали наспех. Народ тащил за ворота ветки, обрубки деревьев и даже дрова. Августу передали масло. Факел взяла в руки Анна. Терра его подожгла.

Лавджой обвязал Кенерию цепями и бросил на сухие ветки. Август облил его маслом. Анна передала горящий факел Лавджою.

— За все, что ты сделал, сука, — Лавджой улыбнулся и поджег костер.

Кенерия мгновенно вспыхнул и закричал. Он пытался встать на ноги, извивался, но продолжал гореть. Когда крики стихли, Катарина медленно выдохнула. Она развернулась и пошла обратно. Смотреть, как будут сжигать труп Хейли, как оба тела будут догорать, ей уже не хотелось. Она уже обрела свою месть, как обрел ее каждый, кто сегодня оказался здесь.

***

Аврора глубоко вдохнула полной грудью. Радомир встрепенулся. Он боялся подойти к кровати, боялся, что она не узнает его, или не сможет говорить, или… …или это будет уже совсем не она… а тело, пережившее клиническую смерть. Аврора заморгала и повернула голову.

— Где я? — прошептала она.

— В медсанчасти, — Радомир встал и остановился рядом. — Мы под землей.

Она облизала губы и начала шарить руками по одеялу. Он остановил ее руки. Сжал их в ладонях, наклонился и поцеловал.

— Ребенка больше нет? — спросила она, закрывая глаза.

— Нет, — прошептал он, замирая над ней.

— А детей я вообще смогу…

— Сможешь! — воскликнул он, припадая к ее лицу. — Конечно, сможешь. Потом. Спустя время, — он придался лбом к ее лбу. — У нас еще будут дети. Столько, сколько захочешь.

Из ее глаз потекли слезы.

— Что с остальными? Кенерию и Хейли привели?

— Привели. Они во всем признались. Их сожгли за стеной.

— И сколько меня с вами не было?

— Два дня, — ответил он и прижался к ее щеке. — Таких долгих, бесконечных два дня.

— Прости меня, — она начала реветь в голос. — Прости меня…

— Аврора, не говори так… Ты здесь ни при чем.

— Я не хотела… Прости меня. Если бы послушала тебя… Если бы осталась в блудном доме и не пошла с вами в бой…

— Умерла бы там, — ответил он. — Кровотечение убило бы тебя, где бы ты ни была. И в этом нет твоей вины. Ты столько пережила… Прошу, не оставляй меня больше. Не надо.

Она еще долго рыдала. В голос, под его успокаивающий шепот. Под взгляды то и дело замиравших в дверях Катарины, Лавджоя, Терры, Гелиана, Анны и Августа. Это было горе одной маленькой семьи. И никто не мог забрать их боль себе, как бы сильно не хотел этого сделать.

Глава 24

На церемонию прощания к Божьему дому явилось все северное поселение. Люди сторонились Птаховых и Ребровых, предпочитая держаться поодаль. Неопознанные тела заворачивали в тряпки и складывали на повозки, вывозившие их за стену. Среди этих тел были и неопознанные останки Антона. Вопреки традициям, Анна взяла факел и проследовала за сыновьями и племянником. За Анной выстроилась очередь из жен, матерей, отцов и детей тех, кто полегли во всеобщей бойне. Они несли горящие факелы, зная, что сегодня простятся с теми, кто отдал за них жизнь.

Анна вышла за стену через распахнутые ворота и толпа людей, что стояла там, расступилась. Мужчины перекладывали свертки с телами на подготовленные костры. Ровные ряды из тысяч погибших огибали стену поселения по периметру. Среди тех, кто несли факелы, были и предки. Они шли смиренно, опустив головы, словно признавая, что это — их вина. Никто не пытался нападать на них. Никто не шикал, не бил, не замахивался, чтобы убить. Анна подошла к телу Париж и долго смотрела на него. Затем поднесла факел и подожгла погребальный костер. Люди с факелами устремились к другим останкам и начали поджигать костры один за другим. Анна оперлась о руку Гелиана и пошла обратно. Август и остальные Птаховы последовали за ними.

***

Шанталь осталась в поселении одна на день. Ее безопасность вверили в руки Юзефа, который пообещал приглядеть за ней. На протяжении этого дня к ней с визитами заявлялись люди из поселения с требованием снизить долю провианта, которую они вынуждены были отдавать каждую неделю предкам. Шанталь принимала каждого из них и каждому вежливо, но настойчиво давала понять, что ее решение в данный момент неизменно. Приходили и женщины, которые варили отвар из сонной лапки и разливали его по бутылкам. Они были недовольны осадой, которую пытались утроить пока еще здоровые люди с требованиями дать им лекарство уже сейчас. Этих людей Шанталь приказала разогнать. К сожалению, кто-то начал стрелять из плазмара и появились новые жертвы. Шанталь понимала, что одной удержать власть на своих землях у нее никак не получится. Будут новые недовольные, будут бойни за лекарство и останавливать этих людей придется силой. Силой, которой у Шанталь не было.