Война племен

Такого обращения со своим телом она еще не знала. Да что вообще она знала? Юра любил помять ее грудь, подержаться за нее, как пьяный за забор, полапать за бедра, страстно поцеловать и быстро колени раздвинуть. Сначала больно было. Потом стало нравиться, вроде. А потом крови в срок не пошли. И все. Она ведь его любила. Она ведь верила, что он тоже любит ее… И так погано внутри теперь. И так легко, от того, что Юры больше нет рядом. И так приятно, что другой красивый мужик ублажает ее на кухне, надеясь, что раздвинув ей ноги либо отомстит кому-то либо что-то получит взамен. И ей наплевать на его мотивы. У нее свои причины. И причин этих так много, что уже не перечесть.

Платье соскользнуло с плеч. Шанталь подняла руки, помогая его с себя снять. Юзеф спустил его на талию и скользнул ладонью по животу вниз. Волосы на лобке. Какого они цвета? Он погладил их. Никогда не думал, что так возбудиться, ощутив их под пальцами. А она уже мокрая. Юзеф коснулся ее клитора. Шанталь явно задержала дыхание. Поиграл с ним. Сначала легко, нежно, постепенно увеличивая натиск, пока с силой не сжал пальцами. Шанталь резко выдохнула и сократилась. Юзеф скользнул ниже и погладил складки. Упер ладонь в клитор и вошел в нее одним пальцем. Он заглянул ей в лицо. Такая красивая… Господи, какая же она красивая…

Юзеф наклонился и зацепился губами за ее нижнюю губу. Раз, другой. Она попыталась наклониться к нему, но он не позволил. Снова зацепился за ее губы губами, едва прикасаясь, едва ее касаясь, и в то же время проникая в нее двумя пальцами и массируя ладонью клитор. Ее руки, словно безвольные. Она не пыталась его обнять. При мысли об этом ему стало неприятно. Мнит себя жертвой? Черта с два она жертва! Она хочет отомстить. А он хочет ее соблазнить. Ведь пройдет неделя, другая, максимум месяц и на пороге выстроится очередь из желающих угодить в ее постель. Они будут вешать ей лапшу на уши. Будут ее жалеть, убеждать, что они другие, не такие, как ее покойный мужик. И одного из этих козлов, которым наплевать на нее, но не наплевать на землю, которой она владеет, она подпустит к себе. Потом забеременеет и выхода не останется. Черта с два! Он будет первым и последним в этой очереди. Ведь рано или поздно она перестанет мстить и поймет, что рядом с ней уже есть кто-то, кто на самом деле лучше ее покойного мужика.

Юзеф коснулся ее верхней губы. Она сомкнула губы и поцеловала его. Без языка. Как девочка. Но она ведь не девочка? Он провел по ее губам языком. Вновь зацепился за верхнюю губу. Ну, давай! Ответь! Она снова сомкнула губы и подала навстречу язык. Он обхватил его, распахнул губы и поцеловал ее, проникая глубоко, везде проникая глубоко. Клитор, палец, язык. Другая рука на талии, под платьем, спускается к бедрам, чтобы коснуться их и погладить. Господи, как же он завелся. Как же она завелась. Примкнула к нему всем телом и начала бесстыдно тереться сосками о его рубаху. Кажется, с него стягивают штаны. Определенно. Она возилась с застежкой. Он достал руки из ее платья, подхватил за бедра и усадил на стол. Задрал подол, развел ноги, снова коснулся рукой ее волос. За юбками не видать их цвета. Но он узнает. Может, не сегодня, но потом… Она наконец-то справилась с его штанами и тут же убрала руку, когда достоинство оказалось снаружи. Брезгует или стесняется?

— Можешь потрогать, — прошептал он ей в губы и снова поцеловал.

Она протянула руку и тут же одернула ее. Боится?

— Потрогай. Мне будет приятно.

Она коснулась пальцами и нежно погладила.

— Можешь обхватить.

Она обхватила.

— И сжать.

Едва ли это было сжатие.

— Погладь ладонью.

Шанталь зажмурилась. Стыдно? Он едва не расхохотался. Не смотря на стыд, она прижала ладонь и начала водить ею.

— Мне хорошо, — он скользнул в нее пальцами. — А тебе?

— Да…

Он убрал руку, убрал ее ладонь, подтянул за ноги к себе и медленно в нее вошел. Шанталь овила руками его шею. Юзеф снова ее поцеловал и начал двигаться. Она постанывала ему в губы. Так тихо, едва слышно. Твою мать… Его недолго не хватит. Он подхватил ее на руки и усадил на себя. Вокруг юбки ее платья, а под ними ее обнаженный зад. Он уткнулся носом в ее шею и стал часто дышать. А она все двигалась, все двигалась на нем. Так много смазки. Так хорошо. Слишком хорошо. Он резко вышел и поставил ее на пол. Повернул спиной к себе и наклонил вперед, заставив лечь грудью на стол. Раздвинул ее ноги и снова вошел. Она уткнулась лицом в руки. Возможно, она полагала, что он не услышит ее стонов. Но он все слышал. Господи, если она сейчас не кончит… Он погладил ее клитор, растер смазку между пальцев. Обвел пальцем ее анус и медленно ввел в него палец. Она мгновенно сократилась и даже вскрикнула.

— Тш-ш-ш… Не разбуди охрану, — он продолжил двигаться в ней.

Он почувствовал, как она расслабляется, как подает бедра ему навстречу. Кажется, она сейчас… Кажется, сейчас…