Война племен

Симон. И снова Симон! Рекомбинант, по совместительству ее сосед. Он жил на пять домов дальше, но считал своим долгом подойти к ней при каждом удобном и не очень случае, чтобы поболтать ни о чем и, очевидно, подкатить.

— Привет, Симон! — она улыбнулась собрату по несчастью так искренне, что аж самой тошно стало.

— Решила картофель посадить?

— Все ведут хозяйство, — она пожала плечами. — Надо же и мне когда-то начинать.

— Наши собираются новое поселение организовать. Собирают единомышленников. Приглашают не только рекомбинантов. Нашлись желающие и среди людей присоединиться. Я, наверное, соглашусь. Если начинать сначала, то лучше на собственной земле. Подумай, может, с нами захочешь пойти?

— Я подумаю, — она кивнула. — А пока попробую посадить картофель.

— Помощь нужна? Ты говори, не стесняйся! Может, водопровод я и не починю, но прибить что, вкрутить — это без проблем!

— Спасибо, Симон. Если нужна будет помощь, я позову.

— А над предложением моим подумай. Мы здесь не ко двору. Пора бы и самим начинать жизнь строить, а не на прошлое оглядываться.

— Я подумаю, Симон. Подумаю, — она закивала и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

Сосед ретировался, а Катарина продвинулась в очереди. Может, и стоить уехать. Начать все заново. С Авророй и Радомиром они всегда смогут видеться, все же, на одной планете живут. Но у них своя жизнь, а у нее теперь своя.

Катарина набрала целую корзину клубней и отправилась назад, к дому. Хромота под тяжестью ноши только усилилась. Она один раз обернулась туда, где видела Лавджоя и тут же отвернулась. Там его уже не было. Вернулась домой, переоделась и с лопатой на задний двор вышла.

Аврора сказала, что дело нехитрое. Копаешь борозду, нарезаешь клубни, бросаешь, прикапываешь, поливаешь и ставишь метки, где ряды заканчиваются. Радомир даже предложил ей помочь, но Катарина вежливо отказалась. Поправив платок и надев холщовые перчатки, она принялась за работу. Спустя два ряда, она рухнула на колени, вытирая пот со лба. Тяжелый труд. Но, наверное, ей просто нужно к нему привыкнуть.

Он вышел из-за угла ее дома. Не здоровался, не спрашивал разрешения, чтобы зайти. Просто явился, как будто право имеет. Подошел, в своей широкой расшитой рубахе, взял лопату и стал копать дальше. Она так и сидела на земле, пока рядом не раскинулось еще десять борозд. Вернулся к ней, воткнул лопату в землю и осмотрелся.

— Воды принеси, пожалуйста, — попросил Лавджой. — Пить хочу.

— Да, конечно, — она встала, отряхнула со штанов землю и направилась в дом.

Вынесла кувшин и кружку. И полотенце захватила — вдруг, лицо ополоснет, так будет чем вытереться. Он нарезал картофель и бросал его в борозды.

— Вот, держи, — она протянула кружку.

Лавджой взял из рук кувшин. Пил долго. Вода из кувшина стекала по подбородку, лилась на прилипшую к телу рубаху. Лавджой остатками воды лицо ополоснул и вернул Катарине кувшин.

— Полотенце? — спросила она, протягивая ему полотенце.

— Не надо, — он отвернулся и продолжил работать.

Катарина так и осталась стоять с кувшином, кружкой и полотенцем в руках.

— Ты голоден? — опомнившись, спросила она. — Я суп утром сварила. Могу котлет нажарить. Фарш только вчера у мясника купила.

— Нажарь, — он пожал плечами. — Думаю, ты успеешь, пока я закончу.

— Хорошо, — она закивала, как кукла-марионетка, и рванула в дом.

Метнулась на кухню. Так, фарш… Фарш… Черт! Она вся в грязи.

Катарина быстро в душ направилась. Переоделась. Вернулась на кухню и повязала передник. Фарш. Фарш…

Возилась около часа. Накрыла стол. Поставила бутылку бормотухи… Мало ли. Захочет выпить. И села. Долго ждала. Пока не стемнело. А когда стемнело, убрала все со стола и с фонарем вышла на задний двор. Ровные ряды посаженного картофеля были отмечены вбитыми колышками.

Катарина вернулась в дом. Проревела полночи, пока не напилась бормотухи и не отключилась.

Утром кто-то заколотил в дверь. Катарина едва выползла из постели и накинула на плечи халат.

— Кто там?

— Я.

Она приоткрыла дверь и высунула голову.

— Зайдешь?

— Нет, я быстро, — Лавджой отвел взгляд, очевидно, чтобы не смущать ее. — На вечер планы есть?

— Нет, — прохрипела она, хотя эти вечером намеревалась перестирать постельное белье.

— Сегодня на площади после заката будут запускать фейерверки. Пойдешь со мной посмотреть?

— Да… — промямлила Катарина.

— Я зайду за тобой в четыре, — он тут же развернулся и ушел.

Катарина заперла дверь и нахмурилась. А почему в четыре, если фейерверки после заката? Она поджала губы и подошла к зеркалу. Чучело смотрело на нее и кривилось. Катарина похлопала себя по щекам и направилась в душ.

В половину четвертого она стояла у двери и ждала, когда он постучит. Ровно в четыре он подошел и постучал. Катарина тут же открыла и вышла на улицу. Лавджой протянул ей букет малиновых неизвестных цветов, перевязанный белой ленточкой.

— Это тебе.

— Спасибо! — она прижала букет к груди и улыбнулась.

Понюхала цветы — они ничем не пахли — и обернулась к двери.

— Я в воду их поставлю, и мы пойдем.

— Конечно, — Лавджой тут же отвернулся.