Война племен

— Уколол, но не проткнул, — прошептала она.

— Тебе всегда будет чего-то не хватать, — ответил он, забираясь рукой под ее одеяло и прикасаясь горячей ладонью к обнаженному бедру.

Терра не двигалась. Улыбка сползла с лица, растворившись в душевной боли, которую он заставил ее испытать.

— Даже получив меня, — рука поползла выше, под подол рубахи, в которой она спала. — Даже разобравшись с той ложью, что наплел мне твой отец, — он переместил ладонь на ее тощий зад и сжал пальцы, — даже осознав, что судьба твоя мне далеко не безразлична, — рука скользнула к лобку, — ты продолжила капаться в себе и искать причины моего поведения.

Терра закрыла глаза и перестала дышать. Его пальцы спустились вниз и стали поглаживать между ног.

— Однажды, ты спросила, люблю ли я тебя, — прошептал он, задевая ее губы своими. — Помнишь, Терра, как ты спросила меня об этом?

Ей бы сомкнуть колени и послать его на хрен, но не может, не желает останавливать. Она ведь легла в рубашке… Могла надеть штаны и майку, но предпочла рубашку, потому что привыкла в ней спать… Или, она ждала, что он придет… Что захочет ее и трахнет так, как если бы по-настоящему любил…

— Знаешь, почему я тогда не ответил? — спросил он и палец скользнул внутрь.

Терра напряглась и шире распахнула губы, чтобы вдохнуть.

— Черта с два я бы ответил тебе, — два пальца в ней, третий — на клиторе. — Ведь моих слов для тебя всегда будет недостаточно.

Она начала ерзать под ним, сминая одеяло в руках.

— Ты всегда оставишь место для «но» после фразы «я люблю тебя». Ты вспомнишь о своих комплексах, об отце и закончишь этим проклятым «но» после оргазма.

Он отнял руку от ее тела, и Терра стиснула зубы, сводя колени.

— Достаточно больно… милая… — все так же нависая над ней, прошептал он, — я тебя проткнул?

— Ты действительно чувствуешь или то был голос твоих имплантов? — произнесла она и открыла глаза.

— Не знал, что ты сука, — ответил он и отвернулся, поудобней устраиваясь на подушке.

Сработал ли код? Он вывернул ее наизнанку, потому что система приказала обороняться или потому, что Гелиан осознал, в каких недрах его искусственных мозгов она побывала? Здесь не может быть простого объяснения. А значит, оба ответа верны.

Терра натянула одеяло на плечи и расслабилась. С одной проблемой она разобралась: он выпустит ее к заболевшим, если она решит сыграть в эту игру.

— Я не сука, — в повисшей тишине произнесла она. — Я — рекомбинант.

Глава 8

Анна сидела на кровати и теребила в руках одеяло. Она ждала, когда Август зайдет к ней, чтобы объяснится, но он, кажется, вновь позабыл о том, что она существует. Ничего не меняется в ее жизни. Кошмар затянулся на тридцать три года и теперь в нем оказались ее взрослые дети. Анна закрыла глаза и представила, как сжимает в руке плазмар и наводит дуло на лицо Савелия. Движение указательного пальца и от его лица ничего не остается. Анна улыбнулась своим мыслям. Как же долго она боялась его. Как долго ненавидела. Наверное, ей давно стоило «созреть» и прикончить этого извращенца. Но руки были связаны интересами ее детей. «Дети — превыше всего» — твердила она сама себе.

Анна вспомнила восторг, который испытала, претворяя в жизнь планы обесчестить Савелия, наставив рога в постели с Августом. Она была готова пережить весь ужас брачных отношений с другим мужчиной, неоднократно, лишь бы только почувствовать, что Савелий повержен и уничтожен.

Когда Анна, раздетая до гола, встала перед Августом на колени, тот оттолкнул ее от себя. Испытывай она к нему тогда хоть что-то, обиделась бы, наверное, но она ничего не испытывала, потому засмеялась.

— Ты даже не поцеловала меня! — воскликнул он, негодуя.

О, так ему поцелуи сначала подавай — подумала тогда Анна. Что ж, Савелию поцелуи были не нужны. Обычно, он предпочитал три последовательных варианта развития событий. Или два. Редко один. Лишая ее девственности, он показал ей все, что способен с ней сделать… У Анны было уже двое детей, когда она поняла, что связь между мужчиной и женщиной может быть не такой… Анна вспомнила, с каким ужасом смотрела на Августа после того, как кончила под его ртом. Она так испугалась, что оттолкнула его от себя и пыталась сбежать из комнаты, даже не одевшись. Он остановил ее. Долго просил прощения. Обещал, что больше никогда не сделает того, что ей не нравится. И тут до нее дошло… Дошло, наконец, что ей все понравилось и это был тот самый «о-о-ох», в существование которого она никогда не верила… Анна обняла Августа и извинилась за свою глупость. Попросила еще раз такое с ней проделать. Он проделал и как-то неожиданно оказался сверху. И тогда она получила такой «О-О-ОХ», что едва не разодрала Августу ягодицы в кровь.

Когда он стал одеваться, чтобы уйти, Анна растерялась.

— И это все? — спросила она. — Ты же…

— Завтра приди ко мне сама. В двенадцать.

— Подожди, — Анна подняла руку, призывая его остановиться. — Если ты не можешь кончить, я… — она запнулась, — я ртом могу или… сзади можешь… Я не против, все нормально.

Анна помнила, как Август отвернулся, застегивая штаны.