Война племен

Катарина закрыла глаза и выдохнула. Сама же хотела перепихнуться с ним. А когда он сам предложил — ощетинилась. Нелогично. Не по-рекомбинантному.

Она встала под воду и вымыла причинные места. Затем окинула Лавджоя взглядом с головы до пят, оценив стояк на двенадцать баллов из десяти. Протянула руку и обхватила достоинство. Пальцы почти смыкались. Почти. Катарина провела ладонью по крайней плоти и спустила ее вниз.

— М-м-м… Гулять, так гулять! — улыбнулась она и опустилась на колени.

— Твою ж мать! — заревел он, запуская пальцы в ее мокрые волосы.

Одна минута и он кончил.

— А ты быстрый, — не скрывая разочарования, произнесла она и продолжила наслаждаться водными процедурами.

Молчание затянулось. Катарине это показалось странным. Она повернулась к Лавджою и ничего не поняла. Он стоял как вкопанный, глядя на нее как-то… …как-то странно…

Катарина пощелкала пальцами у него перед глазами.

— Приди в себя! Твой лучший в жизни минет окончен!

— Я верю, что ты можешь сделать минет и лучше.

У Катарины челюсть отвисла. То ли по роже ему врезать, то ли собраться да свалить на хрен. Пожалуй, пора сваливать.

Она развернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за локоть.

— Куда собралась?

— Отвали, скотина.

— Рыжая, мы еще не закончили!

— Отвали! — закричала она, пытаясь выдрать руку из его хвата.

Он за бедра ее схватил и спиной к себе прижал. Руки его у нее между ног оказались. Силен, зараза, но пальцами работать умеет. Катарина даже глаза от накатившей неги закрыла. Бедный ее клитор. За ним еще никто так старательно не ухаживал. Опытен, зараза.

— Наклонись вперед, — охрипшим голосом попросил Лавджой, и она тут же согнулась пополам.

Вошел, как к себе домой. Она только и успела, что охнуть. Несколько движений и Катарину затрясло. Она начала постанывать, подавая бедра навстречу. Еще немного, еще чуть-чуть, и она получит свой экстаз. Лавджой сжал ее ягодицы и увеличил темп.

— Твою мать! — воскликнула она перед тем, как с головой погрузиться в оргазм.

— О… да… — отозвался он откуда-то издалека и кончил… в нее.

— Ты идиот? — прошипела Катарина, продолжая стоять в прежнем положении. — Тебя что, не учили выскакивать?

— Мы три недели скитаемся. У тебя еще не было менструации. Либо тебя уже обрюхатили, либо пора тампоны искать.

— А если обрюхатили? Не боишься, что я чужие заслуги тебе припишу?

— Знаешь, с определенных пор я вообще ничего не боюсь, — ответил Лавджой, покидая ее тело.

— Это с каких же? — Катарина разогнулась.

— После твоего минета меня уже ничто не страшит! — захохотал он, обнимая ее и прижимая к себе.

Она не знала, как на это реагировать. Странная реакция, больше на истерику похожа. Спустя несколько минут он успокоился и запустил на прощание язык ей в рот, что Катарина расценила как грубый, но все же поцелуй.

***

Неделю спустя.

Он с нее не слазил. Она с него, в принципе, тоже. Казалось, Катарина вошла в раж и потеряла остатки своих супер-мозгов в его объятиях. Лавджой время от времени пытался выходить в сеть, но все попусту. Одно заброшенное место стоянки сменялось другим, и вслед за безудержным сексом последовала запланированная менструация. Катарина поклялась, что Лавджою в эти дни ни черта не обломится, но спустя сорок восемь часов она вновь оказалась лежащей под ним.

— Интересно, когда мы доберемся до своих, ты продолжишь этот безумный марафон со мной или найдешь себе другую озабоченную, посвежее, так сказать…

— Рыжая, ты какую-то ересь несешь, — улыбнулся он в ответ и чмокнул ее в губы.

— Ты так и не вспомнил свое настоящее имя?

Он перевернулся на бок и уставился в небо.

— Нет.

— А звание? Ну, хоть что-нибудь ты вспомнил?

— Образы одни. Никакой конкретики. А в твоей голове после инициации что-нибудь осталось?

— Нет, — прошептала она. — Тот объем информации, который они впихивают во время инициации, не оставляет от прошлой жизни ничего.

— А эмоции? Когда они вернулись к тебе?

— Года через два начала что-то испытывать. Злость, раздражение, недовольство. Они лечили это в сети. Закачиваешь обновление информационных баз — и вновь ничего. Среди наших слухи ходили, что если перестать обновляться, эмоции вернуться в полном объеме. Но на госслужбе за своевременным обновлением пристально следили.

— Тебе не хватало этого? Эмоций, я имею в виду? — Лавджой провел пальцем по ее груди и спустился к пупку, очерчивая круги вокруг него.

— Я поняла одно: если что-то отобрать, жертве обязательно захочется это что-то вернуть. В этом прокол всей системы. Рекомбинанты должны были восстать. И это не заслуга сопротивления. Если существуешь без эмоций, всегда хочется понять, что такое существовать с эмоциями. Когда начинаешь чувствовать, а потом вновь теряешь эту способность, призраки этих эмоций все равно остаются. Ты как бы реально осознаешь, что стал ущербным, и начинаешь искать способ вернуть себе «нормальность».

— А оборотни? Как думаешь, они испытывают что-то?