Война по понедельникам (сборник)

Мирович лихорадочно размышлял. На лбу и лице его выступили капли пота. Пытчики переглянулись, а Протасий плотоядно потер руки.

— Я не могу ответить, — признался Мирович с напряжением в голосе. — Вам, наверное, виднее.

— Правильно, — согласилась Александра фон Больцев. — Нам виднее… А мы привыкли доверять вон тем забавным игрушкам, — она указала на пыточный инструментарий, после чего повернулась к радостно воспрянувшему Протасию: — Приступай, смерт!

Когда раскаленная над огнем сталь коснулась тела Мировича, он закричал.

Вера прикусила губу.

«Господи, — подумала она, — за что же мне такое? Почему именно я, Господи?!»

А процедура шла по накатанному. Пытки сменяли одна другую; инструменты в мозолистых руках виртуозов от пыточного дела почти не оставляли следов на теле пленника, но вызывали при этом чудовищную, невыносимую боль. Мастерство заключалось еще и в том, чтобы пленник ни при каких обстоятельствах не потерял сознание.

— Я же дал!.. — захлебывался криком Мирович. — Я же с-сотрудничать!.. Я правду!..

— Что ты теперь скажешь, милый Луи? — спросила Александра фон Больцев ровно через двадцать минут, секунда в секунду.

— Я… — он тяжело дышал, весь в поту, сотрясаемый дрожью. — Я… правду… я говорю только правду…

— Что есть на самом деле Клуб Альтруистов?

— Это… организация подонков… они жаждут власти… Я расскажу… У них целая сеть… на мировых линиях… Они покупают правительства… Они…

Бабаев стоял, повернувшись лицом к стене, но его молчание было красноречивее любых слов.

— А твой друг считает это ложью, — заключила Александра фон Больцев. — Продолжим.

— Боже, — прошептал Мирович, на лице его теперь не было ничего, кроме неприкрытого животного ужаса. — Боже, ну почему я еще вчера не прикончил этого идиота?!

Через час он уже не был способен говорить связно, только стонал и плакал, и слезы катились по его опухшему обезображенному мукой лицу. Он не обращался более ни к Александре фон Больцев, ни к пытчикам — он обращался к Бабаеву и только к нему.

— Игорь… — шептал он, дергаясь от прикосновений нержавеющей стали. — Игорек… скажи… Игорь… им скажи… пусть… Игорь… молю… скажи… я говорю… скажи им… что правду… им… я… на колени… Богом тебя… скажи… больно… как больно… Игорек… я прошу… ведь правду… скажи им… я готов… Игорь…

Он шептал, и звал, и плакал, пока Бабаев не крикнул сорванным голосом:

— Прекратите! Остановитесь! Нельзя так!

Александра фон Больцев взмахнула рукой, и пытчики, утирая трудовой пот, отошли в сторону. Мирович замолчал (отчего Вера ощутила почти физиологическое облегчение), обвис, прислонившись к стене.

— Ты хочешь что-то добавить к уже сказанному, милый юный друг? — вкрадчиво обратилась баронесса к Игорю.

— Он говорит неправду, — отвечал Бабаев хмуро. — Но не потому что он хочет солгать. Просто он заблуждается…

— Старая песня, — Александра фон Больцев прикрыла ладонью зевок. — А ведь твой друг просил совсем не об этом.

— Боже, Боже, Боже, — заведенно шептал Мирович; взгляд его помутнел. — Игоречек, что же… ты… ты… что же?..

Пытчики бодро загремели инструментами.

Вера зажмурилась.

— На сегодня достаточно, — остановила Протасия Александра фон Больцев. — Продолжим завтра. И завтра, — она смотрела прямо на Игоря, глаза в глаза, — завтра ты займешь его место!..

ПОНЕДЕЛЬНИК ШЕСТОЙ

«Замыкание круга во Времени преследует важную и благородную цель — спасти человечество от гибели. Мы должны раскрыть людям тайну путешествий во Времени и основать Вечность задолго до того, как это позволит сделать естественный ход развития науки. В противном случае предоставленное самому себе человечество не познает истинной природы Времени и Реальности, пока не будет слишком поздно. Развитие науки и техники в других направлениях без контроля Вечности приведет человечество к неизбежному самоуничтожению».

Айзек Азимов

25 сентября 1967 года (год Овцы)

Основной вектор реальности ISTB-01.14.S

— Ты, милая, должна будешь сделать это , — сказала Александра фон Больцев; тон ее не терпел возражений.

Вера смотрела в пол. Она знала: поднять сейчас голову, и глаза выдадут ее.

— Вот твое оружие, — сказала баронесса, раскрывая на весу замысловато инкрустированный полудрагоценными камнями лакированный ящичек, в котором на черном бархате лежал пистолет с коротким стволом и деревянной рукояткой — пятизарядный, системы МАК-61. — Это будет твое личное оружие. Но только после того, как ты выполнишь приказ.

— Почему я? Почему мне? — вопрос прозвучал естественно.