Война по понедельникам (сборник)

— Это проверка, милая моя. Чтобы стать одной из нас, ты должна делом доказать свою верность идеалам Пресветлой Империи. А что лучше закрепляет верность делу, как не кровь, пролитая во имя его? Не бойся, это совсем не страшно — уничтожить негодяя, врага Империи. Это противно, но не страшно. Возьми пистолет.

Вера медленно протянула руку, коснулась пальцами рукояти.

Со стороны внимательно наблюдал за ней пытчик Протасий. Когда Александра фон Больцев убрала футляр, а пистолет остался у Найденовой в руках, Вера краем глаза заметила, как Протасий многозначительно подмигнул ей и осклабился. Он не доверял ей с самого начала — она это знала — и он же, без сомнения, был одним из инициаторов этого кровавого теста, испытания на верность.

«В каких романтических тонах описывается подобное в беллетристике, — подумала Вера горько, — и как все отвратительно, дико на самом деле».

Она снова искоса взглянула на Протасия. Тот ухмылялся, не догадываясь, что его в скором времени ждет. Вера вспомнила, как он зажимал ее в углу, вспомнила его потные руки, как елозили они у нее под блузкой, изо рта у Протасия пахло: запах чеснока и перегара, как наваливался на нее, шепча: «Ну давай, давай, девочка. Я смерт, ты тоже смерт. К чему нам условности? Один раз живем», его детородный орган распирал узкие брюки — он был отвратителен. Вера ударила его наотмашь, вложив в удар не только личное свое отвращение, но и ненависть, скопившуюся за те десятки часов пыток, на которых ей пришлось против воли присутствовать. Он отшатнулся. Камень на перстне (прощальный подарок Михаила) рассек ему щеку. Он отступил с кривой ухмылкой. «Посмотрим, сучка, — сказал он, усмиряя свое частое возбужденное дыхание. — Еще посмотрим».

Тогда он ушел. А вот теперь это неопределенное «посмотрим» обернулось оружием в ее руке, и холодный приказ не оставлял Вере выбора.

«Но выбор всегда есть», — подумала она.

Так ее воспитывали. Выбор всегда есть.

Она приняла решение. Она будет стрелять. Но не в пленных. В конце концов, они такие же жертвы, как и она — растоптанные тяжелыми сапогами судьбы.

— Пойдем, милая, — сказала Александра фон Больцев. — И не забудь снять эту штуку с предохранителя.

Вера кивнула.

Азеф распахнул перед ними тяжелую дверь, и знакомый, ставший почти привычным за неделю тяжелый запах боли и нечистот окутал Веру Найденову.

Они — баронесса, Вера, Протасий и Азеф — вошли в подвальное помещение, расположенное в четырех с половиной метрах под уровнем мостовой в основании трехэтажного здания торгового предприятия «Петерсити-лоск», одного из многих процветающих предприятий города, богатого и знаменитого своими каналами, культурными памятниками и безотходными технологиями, самого блистательного города реальности ISTB-01.14.S. Больше месяца БДСН (Боевые Дружины Специального Назначения) Клуба Альтруистов и Гвардия Пресветлой Империи готовились к вторжению в этот благополучный мир. Более полугода разведки и контрразведки обеих сторон с переменным успехом вели между собой тайную войну на арене из двух десятков реальностей. И теперь, когда были закончены последние приготовления, проведены рекогносцировка и мобилизация, запасены тонны оружия, топлива и провианта; теперь, когда были продуманы и проработаны всевозможные тактические и стратегические планы, сценарии развития боевых действий; теперь, когда идеологи, агитаторы и демагоги, послушные воле хозяев, отвернулись и на время прикрыли рты, дабы не мешать грубым утехам экспансии — теперь войне суждено было стать явной, а благополучному миру ISTB-01.14.S — первым полем боя этой войны.

Ни баронесса Александра фон Больцев, ни пытчик Протасий, ни Вера Найденова, ни уж тем более Милорд или Игорек — этого не знали и не могли знать. Как и многие другие (пятеро из миллионов) они являлись разменными пешками в большой игре, и про их собственную маленькую войну давно забыли те, кто, закуривая вонючие трубки, рассаживался вокруг шахматной доски. Эти пятеро находились в подвале, на глубине четырех с половиной метров, готовились к расправе, и в то же самое время над городом во внезапно расцвеченном искусственными радугами небе появились боевые самолеты Дружин Клуба и Гвардии; а по улицам, за секунду до того мирным, живущим обычной благоустроенной жизнью, загрохотали, залязгали траками тяжелые боевые машины. Эфир в один момент наполнился кодированными сообщениями, полукодированной информацией и просто приказами открытым текстом по прямой связи, а также — зондирующими сигналами радиолокационных систем, электромагнитным треском от постановщиков помех, шорохом отраженных волн.

Разменные пешки не видели ничего этого, они продолжали свою маленькую войну.