Война после войны (СИ)

Сколько большевики расстреляли верных ленинцев после неудачных попыток найти драгоценный груз. Какое количество войск не дошло до Ленинградского и Карельского фронтов. Какое количество солдат утонуло в болотах, умерло от переохлаждения и воспаления лёгких. Сотни.

Одна из лучших моих операций, и всё это тщетно. Надежды на то, что эти ценности помогут моей стране развеялись в прах. — Я опять тяжело вздохнул, как будто собирался с мыслями.

— К моему глубокому сожалению, это одна из основных причин, по которой меня будут разыскивать до последнего. Один из моих помощников дал подробную информацию о захваченных мною ценностях. Правда, о точном месте нахождения груза знаю я один, но тем не менее. Выжил я только потому, что рассчитывал только на себя и немного на своих людей и никоем образом не был связан с вашими спецслужбами.

Как показала практика, вы сделали ставку на массовость заброски в тыл противника малоподготовленных разведывательно-диверсионных групп, отправляя с такими, как я людьми, бывших пленных, сдавшихся только затем, чтобы сохранить себе жизнь. Русские так делали только в сорок первом году и в начале сорок второго, заваливая неподготовленными комсомольскими отрядами фронтовые тылы, а потом они научились воевать.

Впрочем, ладно — это дела давно прошедших дней. Давайте закончим наши финансовые расчёты, отужинаем, и я вас покину. У вас скоро начнутся традиционные еженедельные посиделки, а мне ещё работать. С вас двадцать одна тысяча семьсот долларов, и я надеюсь, мы больше не будем мешать, друг другу жить.

— Вы знаете, Рихтер я передумал. Пожалуй, вы останетесь у меня в подвале. Вы слишком много знаете. Пока я не выясню, из каких источников вы почерпнули информацию обо мне, вы покинуть меня не сможете, а потом выпускать будет уже некого. — Группенфюрер сокрушённо вздохнул и отпил из бокала вино. Мне на мгновение показалось, что он действительно сожалеет о такой неприятности.

Ай, молодца! Ты меня прямо порадовал. Было бы странно, если бы он не попробовал показать зубы. Всё-таки генерал СС. Зубр. Монумент. Самая большая амёба в местной луже, а тут приходит неизвестно кто, и пытается окунуть его головой в дерьмо. Неужели клюнул на золото? Или всё же на людей в стране? Не может быть, чтобы Организация не была связана с американцами.

— Вы меня не разочаровали, господин генерал. В общем, я так и думал. У нас с вами осталось всего восемь минут. Эти восемь минут мы проведём с вами с пользой. Позовите, пожалуйста, Вернера и ещё одного охранника. Я хочу вам кое-что показать. — Ещё через пару минут отодвинулась портьера, и рядом со мной встал Хуго Берендс. Артур Вернер стоял чуть дальше, ближе к группенфюреру.

— Знаете господин Дитрих, в чём ваша основная ошибка? Основная ошибка не только ваша, но и всех без исключения ваших людей, заключается в том, что вы ведёте себя как в Фатерлянде. То есть в месте, где вас все знали и боялись.

Вы здесь царь и бог. Ваш телохранитель волк среди ваших цепных псов, и мы сейчас находимся в вашем собственном государстве. Небольшом, но набитым преданными лично вам подданными.

Ваша основная ошибка заключается в том, что вы все уже несколько лет живёте в мирной жизни, а я до сих пор на войне. — Говорил всё это я неспешно, спокойным менторским тоном, и сразу же без перехода резко и сильно ткнул стоящего рядом Хуго Берендса маленьким метательным ножом в бедро.

— Scheisse! — Воскликнул гестаповец из Кракова и, зажимая рукой окровавленную штанину, отшагнул от меня на шаг, скрывшись за портьерой. Нож остался у меня в руке, и я протянул его над столом.

— Вот в этом ваша ошибка Вернер. Меня надо было не только формально, обхлопать по бокам. Вам жизненно необходимо было раздеть меня догола и спеленать в смирительную рубашку. Только в этом случае при встрече со мной у вас остался бы мизерный шанс, остаться в живых.

Вы не охранник и телохранитель. Вы обыкновенный палач и холуй, а мы не в Германии, а в Южной Америке.

Нож смазан одним очень забавным ядом, произведённом в экспериментальной лаборатории «Лерман Центра». Хуго Берендсу осталось жить несколько минут. Противоядия не существует. Я мог убить вас и группенфюрера в любой момент и прорваться через кухню, таких ножей у меня с собой шесть штук. Вы сильно удивитесь, что я могу сделать всего за несколько мгновений этими малышами.

Я могу убить себя, и тогда произойдёт то, что произойдёт через пять минут. Подождём ещё немного господин Дитрих? Вам будет очень познавательно, правда демонстрация обойдётся несколько дороже. Пока прибавим к нашей сумме пятьдесят процентов, но, если вы будете упорствовать, то сумму я утрою или удесятерю. Всё будет зависеть от моего настроения, но в любом случае, чем больше я продемонстрирую вам своих возможностей, тем дороже вам это обойдётся.