Война после войны (СИ)

Как вы понимаете этот коммерсант один из моих людей. Если мне не удастся договориться с вами, то мне подойдёт любая другая страна. Бразилия, Уругвай, Чили, главное, чтобы в этой стране был крупный порт. По большому счёту мне всё равно, но лучше работать с проверенными партнёрами, которые в состоянии защитить себя и наше общее дело.

Вам следует учитывать следующее обстоятельство. В моих легальных компаниях и среди курьеров попадаются евреи — я с предубеждением отношусь к теории расовой неполноценности. Из-за этой безумной фобии нашего бесноватого фюрера мы проиграли эту войну. Конечно, она принесла нашей стране гигантские деньги, особенно на начальном этапе, но в дальнейшем нанесла ещё больше вреда.

Большевики сделали хитрее, они не уничтожали умных людей, а убирали их под замок и заставляли на себя работать. Мы же получали с унтерменшей деньги, волосы и мыло, а их мозги спускали в выгребные ямы.

Евреи у меня тоже работают и часто совсем не за деньги, а за свои немыслимые идеи, которые надо сказать иногда срабатывают. Без евреев я никогда бы не проник на острова и заводы «Лерман Центра». Вы знаете, что в экспериментальном отделении «Лерман Центра» работают одни евреи? Никого другого не берут даже в наружную охрану. Никто из тех, кто работает в экспериментальных цехах никогда не выходит даже за первый охраняемый периметр. Впрочем, это опять платная информация. — Я опять дружески улыбнулся.

— Пожалуй, господин Дитрих я не буду у вас ужинать. Как-нибудь в другой раз. Время поджимает, да и не стОит слишком долго держать мои боевые группы на улице. Зачем вам потом убирать лишние трупы и объясняться с полицией?

Я хочу, чтобы вы меня правильно понимали господин группенфюрер. Вы мне не враг. Мы с вами на одной войне и по одну сторону линии фронта, но я себя уважаю, и наступать себе на ноги никому не позволю.

— Хорошо господин Рихтер. Тогда я вас ненадолго оставлю. — Голос группенфюрера соперничал с дыханием стужи.

Пока эсэсовский палач ходил за деньгами, я позвонил Кубику, и как только мои ноги ступили на крыльцо ночного клуба, рядом со мной тут же остановилась машина. Вздохнул я, только когда мы скрылись в переулках.

Нервные клетки не восстанавливаются, а сегодня у меня сгорели километры нервов, но главное я сделал. Мне удалось заинтересовать Организацию продукцией экспериментальных лабораторий «Лерман Центра», а это территория Великобритании. Как только я назову имя Елагина и привяжусь к нему, с моей головы не упадёт ни один волосок. Ведь Елагин будет жить на островах, а у Организации нет туда выхода.

На Елагина выйдут в Лондоне, и произведут вербовку, а после этого Организация сама будет настаивать на его переезде, на Острова. Тем более что он проговорится о такой возможности. Елагин будет кочевряжиться, и набивать себе цену, возьмёт вперёд приличные деньги и назовёт меня связником, ведь только у меня есть свои люди на островах, и я лично знаком с группенфюрером.

Великобритания слишком далеко от Островов, а значит очень скоро на меня выйдут американские спецслужбы. Произойдёт это только через Организацию, то, что они связаны, я уверен на тысячу процентов. ЦРУ очень интересны люди в Советском Союзе, а я их продам за бешеные деньги. В результате Малышев в «Союзе» уничтожит американскую разведывательную сеть, а я здесь группенфюрера с него шавками под шумок придавлю.

Сейчас группенфюрер поскачет докладывать новости и получать новые инструкции, а ребята «Багги» отследят его связи. Я проговорился, что контролирую телефон Готтерберга в ресторане, но все свои деловые переговоры он ведёт только из дома. Мы подключились к двум домашним телефонным линиям и посадили на них круглосуточных слухачей. Причём одна телефонная линия у него домашняя, а вот вторая тайная, проведённая к нему в кабинет из соседнего особняка.

Мы бы никогда не узнали об этой линии, но Готтерберга подвели самые обыкновенные начальствующие понты. Ребята, следившие за домом, обнаружили странную особенность. Машина, на которой ездил Готтерберг и его сестра с племянницей, приезжала в разное время. За машиной проследили и обнаружили небольшой гараж недалеко от дома группенфюрера, о котором мы не знали.

Однажды машина приехала за Готтербергом ночью, но кроме него никого дома не было. Сестра с племянницей были на очередных ресторанных посиделках, а прислуга отпущена до утра. Готтерберг сидел в кабинете, но с домашнего телефона никто не звонил.

Так вторую телефонную линию и нашли. Ой, как много мы с её помощью узнали. Такой пласт информации мы ковыряли бы простым наблюдением лет десять. По этому телефону Готтерберг нам даже про три номера счёта в хитром нацистском банке рассказал. Огромное ему за это спасибо. Малышев про этот банк не знал, да и я, честно говоря, тоже. Банк этот находится в Америке, а здесь в «Байресе» имеется крупный филиал.