Война потерянных сердец. Книга 1. Дочь всех миров

Выбившиеся из косы пряди свисали мне на лицо, щекоча кончик носа Макса. Я не могла перестать улыбаться, но он продолжал смотреть на меня серьезными, испытующими глазами. Я наслаждалась его вниманием, а затем скользнула взглядом по его нижней челюсти, покрытому испариной горлу и ниже, к расстегнутому вороту белой рубашки. Ткань пропиталась потом и прилипла к коже, подчеркивая каждое движение и подергивание мышц.

Почему-то я не чувствовала удовлетворения от победы. Меня все еще не отпускала жажда большего.

Недостаточно. Всегда недостаточно.

– Это не ты сейчас сражалась, – сказал Макс. – Я сразу узнал некоторые приемы.

Я не слушала.

Он упер ладони мне в плечи, будто для того, чтобы удержать меня на расстоянии, не дать приблизиться.

– Тисаана, смотри на меня.

Смотри на меня, смотри на меня, смотри на меня…

Я подняла голову, медленно скользя взглядом по его телу до самого лица.

И в тот же миг поняла, что держу в руке сломанную тренировочную палку, а ее острый конец прижат к горлу Макса.

И я наконец осознала, что чужой – совсем не мой – голос исходит из моего рта, когда сказала:

– Я смотрю, Максантариус.

Глава 47

Тисаана

В один короткий миг я потеряла контроль над всеми нитями своих мыслей, всеми линиями, связывающими мозг с мышцами. Словно из земли внезапно выросла стеклянная стена, отгородив меня от собственного сознания.

Изо всех сил я пыталась пошевелить рукой…

Ничего. Ни малейшего эффекта.

– Мне все еще кажется таким странным, – произнесли мои губы.

Мой взгляд по-прежнему блуждал по лицу Макса. Абсолютно неподвижному, смертельно бледному лицу.

– Видеть тебя снаружи. Ты такой мягкий и смертный.

Моя рука сильнее прижала сломанную палку к его горлу. Показалась капля крови.

Пальцы Макса впились в мои плечи, но он не двигался. Он лежал настолько неподвижно, что его можно было принять за статую, высеченную из камня.

В своем сознании я впилась пальцами в стеклянную стену. Паника нарастала снежным комом.

«Впусти меня».

…Ты достаточно повеселилась. Теперь хочу развлечься я…

Моя левая рука – свободная от палки – двинулась вверх по телу Макса, легко ведя кончиками пальцев по его груди, по плечу, по горлу, словно с любопытством изучая.

– Мне долго была непонятна природа ее интереса к тебе, – прозвучал мой голос. – Теперь я пониманию. Все дело в сексе. Люди помешаны на сексе. Пока что мне это кажется очень странным, хотя, возможно, было время, когда мое мнение было иным.

Моя голова наклонилась.

– Мне любопытно, ты думаешь о ней так же, как она думает о тебе?

Я чувствовала, как это любопытство – этот искренний вопрос – пульсирует в моем сознании. Но сейчас мои мысли занимал только удушающий паралич, у меня не осталось сил на смущение. Я колотила кулаками в стену, удерживающую меня в ловушке. С каждым бессмысленным ударом я чувствовала, что начинаю сомневаться в том, что вообще существую.

Глаза Макса буравили меня ледяным огнем.

– Тисаана, я вижу тебя, – тихо произнес он с нарочитым спокойствием. – Я все еще вижу тебя. Ты до сих пор там.

Я ухватилась за его подтверждение, несмотря на то что в ответ из моего искривленного рта вырвалось беззвучное рычание.

– Теперь ты будешь говорить только со мной.

– Я говорю с единственным человеком здесь, который имеет для меня значение.

Шипение. Еще одна капля крови.

– Ты бросил меня и теперь смеешь издеваться надо мной?

– Пытаешься напугать меня?

– Я показываю, что ты заставил меня ощущать, когда отгородился. Каково это – быть изгнанным. – Костяшки моих пальцев, сжимающих палку, побелели, рука дрожала от напряжения. – Каково это – быть беспомощным.

Я снова прижалась к стеклу, подавив волну нарастающей паники.

Презрительная усмешка.

– Беспомощным? Из-за сломанного куска дерева?

Беспомощность. Что-то всплыло в моей памяти. Я заставила себя успокоиться.

Всю свою жизнь я была беспомощной. Я знала, как добыть силу там, где, казалось бы, ее нет.

Поэтому, вместо того чтобы продолжать колотиться в стену, возведенную Решайе, я потянулась к нему с лаской.

«Я вижу твою боль. Вижу, как его предательство ранило тебя».

Никакой лжи. Он узнает, если я солгу. Только очень тщательная подобранная, выборочная правда.

Его внимание обратилось ко мне.

…Со мной правда произошло множество ужасных вещей…

«Знаю».

Он замешкался. На одно короткое мгновение я почувствовала, как он потянулся ко мне, коснулся моих мыслей, и с трудом сдержала желание отшатнуться.

Внезапным ударом меня пронзил ужас, глаза ослепли от воспоминания о бесконечной белизне…

И затем воспоминание растворилось во вспышке ярости Решайе.

– Знаешь, что они сделали со мной? Заперли меня в изломанном сознании и разбитом теле. Столько дней лишь белизна вокруг. – Я стиснула зубы, искривила рот. – У тебя не осталось никого, кроме меня, и ты все равно отказался от меня. Зачем ты это сделал?

По моим венам растекалась сила. Чистая магия.

Свет в комнате померк, стал тусклым и темным, как багровые сумерки перед грозой на закате. Пальцы, вцепившиеся в плечо Макса, покалывало, и он вздрогнул от боли.

Медленно, очень медленно левая рука Макса скользнула вниз по моему плечу. Дальше по моей руке.