Война потерянных сердец. Книга 1. Дочь всех миров

Существо покачивалось туда-сюда, как болтающийся на палке фонарь, свет которого отбрасывал яркие, изменчивые тени в глубины моего сознания. Оно было не менее усталым и сбитым с толку, чем я. Я чувствовала его.

…Мне знакомы твои мысли. Ты пахнешь прикосновением, когда-то давно знакомым. Или может быть, успевшей забыться историей…

В создании снова замелькал калейдоскоп образов, потом остановился на кратком воспоминании о знаменитых треллианских степях, где высокая трава щекотала мне руки, когда я пропускала ее сквозь пальцы. Назад. Потом снова вперед.

– Вы с Максом знаете друг друга? – прошептала я.

Глупый вопрос. Мне и так был известен ответ.

Знакомое урчание проскользнуло в пространство между моими мыслями.

…Ты и так знаешь. Зачем спрашиваешь?..

Снова эта детская растерянность.

…Зачем?.. – с нажимом спросило существо.

Я поняла: оно хочет получить ответ.

«Разве тебе не открыты мои мысли?»

…Мне многое открыто, но я не все понимаю…

«Я тоже. И именно поэтому я спросила».

Существо вздохнуло – или, по крайней мере, мне так показалось. От этого ветерка в мыслях по коже поползли мурашки.

…У нас с Максантариусом никого нет, кроме друг друга…

Голос звучал, словно отдаляясь. Каждое слово вызывало волны боли, точно собственные мысли и кровь восстали против меня.

«Это неправда», – подумала я.

…Возможно, уже нет. Теперь мы есть друг у друга и у тебя…

Я моргнула и с трудом открыла глаза. Не сразу поняла, что уставилась в потолок. Я даже не заметила, когда снова упала на кровать.

…Мы оба очень устали…

Усталость даже близко не походила на мое состояние. Я чувствовала себя так, словно умираю, словно мои тело и разум растворяются.

…Тебя почему-то больше тревожит то, что ты теряешь, а не то, что ты получаешь…

Уголки рта дернулись вверх в яростной усмешке. Я вспомнила о Сереле. О своих друзьях в поместье Эсмариса. Голос ошибался. То, что я получу в результате нашей сделки, волновало меня больше всего.

Я почувствовала, как любопытные пальцы ухватились за эту мысль. Перевернули. Заморозили воспоминание о лице Серела и ощущение его прощального поцелуя на щеке.

Я почувствовала вопрос прежде, чем он оформился в слова.

– Ты видишь, но не понимаешь? – прошептала я.

…Я понимаю, что значит хотеть…

«Не хотеть. Любить».

…Любить – значит хотеть…

Шепот погружал меня во тьму.

…И к Максантариусу у меня была сильная любовь…

Кровать разверзлась подо мной, и я провалилась, опускаясь вниз по спирали.

…Возможно, я смогу полюбить и тебя тоже. Вместе мы сумеем создать красивую историю…

Темнота и пламя поглотили меня.

Сон. Воспоминание

Меня пожирало пламя, лизало кожу, наполняя ноздри гнилостным запахом горящей плоти.

При соприкосновении с пламенем кожа пузырилась, волдыри лопались и вытекали под грубым ударом кулака или острым жалом клинка. Я уже успел изучить эту универсальную истину. Она в равной степени относилась и к повелителям Ордена, и к королевским гвардейцам, и к ривенайским мятежникам, и даже к мужчинам, женщинам и детям, которые не были замешаны в мятеже.

Так случилось и с Нурой. Невзирая на ее поступок, ее я первой разыскал на пепелище Сарлазая. Я был уверен, что она мертва. Но, передав ее целителям, испытал огромное облегчение, когда услышал ее тонкий, мучительный стон. Пришла пора отдирать пласты кожи, прилипшей к жесткой ткани моей куртки…

Облегчение. Вознесенные, что за дурацкое слово.

Я смотрел, как пальцы разрывают слои ткани, как истончаются нитки от прикосновения ногтей…

– Макс, я подумала, что ты захочешь увидеть…

И я вернулся. Вернулся в свою спальню на западном берегу, где лежал на животе на своей кровати, уставившись в красное покрывало и растворяясь в нем.

Я моргнул и подняла голову. В дверях стояла Кира и улыбалась мне с непривычной робостью. Она держала в руках один из своих стеклянных ящиков: