Война роз (СИ)

— Я слишком устала… — произношу я, прежде чем начать подниматься по лестнице. — Могу сказать одно — ты оказался единственным, кому мое обращение встало поперек горла. Не буду заставлять тебя более смотреть в мои, ставшие для тебя чужими, глаза.

Ощущаю кожей то, как он провожает меня взглядом. Едва успев скрыться в коридоре второго этажа, я сгибаюсь словно пораженная болью, от обуявших рыданий, сотрясающих все мое тело. Как же может один единственный человек принести столько боли?! Как можно любить и ненавидеть настолько сильно, разрывая душу в клочья, уничтожая свое сердце этими невыносимыми чувствами?! Как трудно… Как все это вынести?… Вопрос Бонни не остался риторическим: как теперь жить?

Глава 39 Запомни меня…

Запомни меня навечно,

Как лучшую из ненужных,
Как ту, что не безупречна,
Веселый роман из скучных.
Запомни меня по взгляду,
Как лучшую из набора,
Как дар тебе, как награду,
Любовь мою из фарфора.
Запомни меня по жесту,
Как лучшую из загадок,
Как брошенную невесту,
Яд драмы довольно сладок.
Запомни меня и только,
По почерку, по улыбке.
Запомнишь меня? Насколько?
Мы встретились по ошибке.

Переменчивая день ото дня погода сопутствовала моему такому же непостоянному настроению. Шквалистый ветер с дождем сменялся проблеском солнечных лучей, рассеивающих низкие тучи. В моей душе происходило нечто подобное: меланхоличное уныние сменялось трепетной надеждой, затем их место занимало какое-то необъяснимое чувство отрешенности и равнодушия, иной раз перемешавшееся с, возникшей из ниоткуда, яростью и раздражительностью. Элайджа постоянно говорил мне, что подобное положение вещей вполне свойственно новообращенным вампирам, но все же мне сейчас так сложно было привыкнуть к себе новой. Не могу сказать, что что-то во мне кардинально изменилось, но все же мне приходилось привыкать к самой себе, будто к чужому человеку, поселившемуся внутри меня.

Тщательно я избегала случайных встреч с Клаусом. Обида и горечь, крепко-накрепко засевшие во мне, не давали и толики слабины чувствам, которые я испытывала к этому человеку. Я была не готова к разговору, к откровению, таившемуся в моей душе и ожидающему выхода. Мне нужно время не только для того, чтобы быть готовой открыть душу Клаусу уже будучи вампиром, но и также принять его правду, аргументы, заставившие его оставить меня именно в тот момент, когда он был так нужен мне. Не могу отрицать, что зла на него по сей день, и точно так же, не отвечу наверняка, готова ли я простить его, снова быть рядом. Отчасти, я сомневаюсь, что теперь нужна ему… Элайджа прав, я изменилась, погубив в себе ту отчаянную девушку, которую некогда любил его брат. Конечно, Клаус собрав все свое благородство в кулак, не оставит свою нерадивую жену, но это будет лишь продиктовано обстоятельствами, а не его трепетными чувствами, которые он питал ко мне раньше. Никогда не смогу быть рядом с ним, не чувствуя его любви ко мне, не ощущая его искренней заботы, восхищения, нежности… Обратившись, я перестала быть его любимой женщиной, оставаясь только женой, за которую он в ответе и поэтому не сможет оставить. А мне же жить с этой горечью веками, тая и вынашивая в себе надежду, что, возможно, когда-нибудь я снова стану желанной для мужа. А быть может, он отречется от меня, проведя несколько бесплодных лет рядом. И тогда будет еще больнее, чем сейчас. Предпочитаю оставить сейчас эту историю недосказанной, чем прийти к нежелательному эпилогу через какое-то время.

На протяжении недели я всеми силами игнорировала и пресекала все попытки Клауса начать со мной сложный для нас обоих разговор. Видимо, решив оставить меня пока наедине с собой, в последние несколько дней граф прекратил тщетные попытки, и лишь время от времени при мимолетных встречах в доме, или в саду, я ощущала на себе его взгляд, внимательный и нежный, отчего казалось, что ничего между нами не изменилось с тех пор, когда мы тайно встречались в доме у озера. Часто мне хотелось забыть обо всем и кинуться в его объятия, растворившись в этих, сжигающих меня изнутри, чувствах, принять любой обман за правду и быть счастливой ровно столько времени, сколько мне уготовано судьбой. Но здравый разум и чувство собственного достоинства мешали мне сделать эту ошибку, заставляя привыкнуть жить без него, не питая иллюзий о бессмертной любви. Увы, не такая любовь правила сердцем моего мужа, а моих чувств не хватит на нас обоих.