Война роз (СИ)

Я повиновалась. Крестьянка не издала ни звука, когда я вторглась в ее тело, пробивая клыками нежную кожу на шее, пустив горячую ярко-алую струйку. Аромат крови сводит меня с ума, побуждая нанести жертве весомые раны, но я всеми силами пытаюсь сдержать себя и не убить эту несчастную, стихнувшую в моих руках.

— Довольно… — тихий голос призывает меня остановиться, и я смиренно подчиняюсь, понимая, что в любую секунду могу сорваться, и тогда последствия будут непоправимы. — Никудышный из тебя вампир, принцесса оборотней! Ты разводишь драму из-за того, что должно стать для тебя привычным!

— Я не могу так… — произношу я, стирая потеки крови с губ и наблюдая за тем, как девушка медленно поднимается и безмолвно покидает комнату. — Это смерти подобно! Я никогда не привыкну к этому! Неужели обязательно поступать именно так?!

— Ну если бы Клаус снизошел до того, чтобы смириться с твоей новой сущностью, возможно бы он и кормил тебя с ложечки! — пренебрежительно засмеялся Элайджа. — Я же не горю желанием взращивать безвольное существо, коим ты сейчас являешься!

— А если я не сдержусь и убью кого-то?! Что будет потом?!

— Ничего не будет. Ты должна принять себя такой, какой ты стала. Все остальное должно быть для тебя малозначительным.

— Я не выдержу больше… — прячу лицо в ладони, будучи сломленной необъяснимой усталостью. — Я ненавижу себя за то, что делаю…

— Я же говорю, никудышный вампир… — Элайжда подходит ко мне, протянув руку, чтобы помочь мне встать на ноги. Лишенная способности элементарно двигаться, я принимаю помощь.

— Зачем ты принуждаешь меня поступать так жестоко? — этот вопрос уже давно мучил меня, но только сейчас я отважилась спросить напрямую.

— Если этого не сделаю я — ты просто погибнешь. — с легкой иронией отвечает Элайджа, улыбаясь уголками губ. — Ты исчезнешь, навсегда завершив свою историю непоколебимой воительницы. Отчасти я хотел бы, чтобы было именно так, но меня останавливает одно очень весомое обстоятельство…

— Что же это?

— Клаус…

— Он оставил меня, сразу уяснив, что я уже далеко не та, которую он любил. — как же больно пытаться мириться с этим фактом, но отрицать это было бы наибольшей глупостью.

— Верю, что брата обуяли смешанные чувства… А еще он очень зол на меня, и я не хотел бы встать в первых рядах его врагов. Так что, принцесса, в некоторой степени я беру на себя ответственность за твою жизнь. Хотя ты этого и не стоишь, если судить здраво.

— Если судить здраво — вы, милорд, параноик! — раздражительность в последнее время была присуща мне, но агрессия к Элайдже, казалось, была врожденной.

Элайджа коротко рассмеялся перед тем, как звон колокола, символизирующего о вторжении, нарушил наши пререкания.

Сердце лихорадочно сжималось в груди, то затихая, то снова начиная беспорядочно стучать, когда я бежала по длинным коридорам дома Майклсон, чтобы лицезреть вторжение оборотней во владение вампиров. На парапете второго этажа я смогла увидеть огромнейшее войско Дункана, состоящее из сплотившихся оборотней, которые сейчас имели облик обычных людей, но озлобленных до такой степени, что любой посторонний шорох мог вызвать призыв к атаке в их рядах.

— Насколько будет мне известно, война между кланами вампиров и оборотней закончилась. — голос Элайджи раздался над огромной площадью, где столпилось прибывшее войско. — Что же привело в эти земли стаю волков?

— До нас дошел слух, что наша предводительница попала сюда и мы хотели бы убедиться, что с ней все в порядке. — вперед выступил Дункан, за спиной которого было не менее полчащи воинов, готовых в любой момент ввязаться в бой.

— Что ж, она перед вами, — тая лукавую улыбку, Элайджа указал на меня, стоявшую в тени раскидистого дерева, закрывающего общий вид балкона второго этажа. — Она жива, вполне здорова, но…

— И она… — Дункан поморщился, едва не отпрыгнув в сторону, словно увидел что-то языческое. — Она обращена…

Еще бы он не понял это… Не увидел бы мою неестественно бледную кожу… Не заметил бы этот особенный колючий взгляд…

Что я могу сказать им? Я предала их всех. Предала ради любви, которой не было со мной рядом сейчас. Безмолвно я глотала рвущиеся слезы, ощущая, как рвется моя душа внутри.

— Вампир — никогда не станет предводителем оборотней!.. — раздался чей-то голос среди воинов.

Шум голосов прошелся через все войско, а мгновенье спустя из центра собравшейся толпы вырвалась деревянная стрела, устремленная мне в грудь. Мой взгляд замер, а сердце будто и вовсе остановилось, ожидая последнего своего наказания.

Резко и слишком неожиданно чья-то сильная рука на лету перехватила стрелу, остановив это смертельное для меня оружие ровно в дюйме от грудной клетки. Не дыша и не проронив ни звука, я повернулась в сторону своего спасителя.

Глава 38 Обреченная страдать