Война с Альянсом

Николай Львович неуверенно кивнул, как бы соглашаясь с моими словами. Возможно, он бы еще поспорил, да в кабинет генерал зашел вместе с Анзором. Губернатор Тобольска появлению начальника контрразведки обрадовался и после того, как вошедшие меня с рождением у сестры двойняшек поздравили, он вместе с Анзором отправился побеседовать. А у меня в кабинете остался Гастев, попросив уделить ему пару минут.

— Иван Матвеевич надеюсь, у вас новости хорошие, — сказал я, когда мы с ним остались вдвоем.

— Ну, тут с какого бока посмотреть, — уклончиво ответил тот.

— Если есть плохие и хорошие вести, то начните с негатива, чтобы потом пилюлю подсластить, — предложил я.

— Как прикажите, — покивал тот явно собираясь с мыслями. — Иван Макарович, думаю начальник контрразведки уже вам доложил, что в ближайшее время Германия при поддержке союзников по альянсу перейдут границу с Россией и начнут агрессию.

— Да, Анзор мне доложил, — согласился с ним я. — За одним небольшим исключением, что Англия будет только снабжать союзников.

— Не совсем верно, — огорошил меня генерал. — Британия взяла на себя обязательства поставлять союзникам танки, стрелковое оружие, боеприпасы и медикаменты. Их корабли будут идти через Северное море и разгружаться в немецких портах. Если же на пути обнаружится какой-либо крейсер или броненосец, то их приказано уничтожать. Получается, Англия все же вступит в войну, но исключительно на море.

— Это не новость, — махнул я рукой, больше встревожившись об одной оговорке (хочется надеяться!) генерала. — Иван Матвеевич, вы что-то про английские танки говорили. Есть подробности?

— Да, — тяжело вздохнул тот. — Нельзя сказать, что они их полностью с наших машин скопировали, но в целом направление такое же. В том числе и по огневой мощи, проходимости и даже габаритам. К сожалению, узнать какую броню и двигатели используют пока не удалось. Самое же печальное – количество машин, их порядка несколько сотен.

— Сколько у них танков? — устало потер я руками лицо. — Сведениям можно доверять?

— Точное количество не знаю, но не думаю, что англичане передадут все свои танки союзникам, — рассудительно ответил генерал. — Но даже десяток боевых машин может внести перелом.

— Это я понимаю, — задумчиво ответил. — Нельзя допустить, чтобы союзники получили такую помощь.

— Увы, мы вряд ли можем что-то изменить, — печально вздохнул Иван Матвеевич. — Еще момент, — он посмотрел на меня, — ваше высокопревосходительство, помнится, вы как-то обмолвились, что в армии нужна не только разведка, когда идут боевые действия, но и действовать на упреждение врага.

— Говорил и сейчас так же считаю, — согласился я, припоминая свои слова и мысли.

Хотел поручить создать разведывательное подразделение, которое выполняло бы только военные задачи. Наша контрразведка действует во всех сферах и распыляет силы, да и когда по двум или более направлениям идут сообщения, то это намного лучше. Думать-то думал, да руки не дошли.

— Я попытался организовать что-то похожее на контрразведку. Выделил из личного состава пятьдесят человек и перед этими проверенными офицерами поставил задачу, — начал рассказывать генерал.

— Подробнее, — попросил я.

— Штабс-капитану Стриженову Павлу Алексеевичу предложил возглавить разведывательное отделение. Действовать поручил на территории вероятного противника, но не совершать диверсии, а охотиться за секретами. Какое-то время Стриженов отказывался, мол это против чести русского офицера. Вашими доводами его к стенке припер, и он согласился, — улыбнулся Гастев, вероятно вспомнив свой разговор с неведомым мне штабс-капитаном.

С Иваном Матвеевич мы однажды заспорили о том, как называть тех, кто добывает для своей страны секретные данные враждебной державы. Гастев к таким людям относился с предубеждением, считая всех людьми низкого сорта. Стереотип понятен, когда из поколения в поколение русский офицер придерживался своего слова и считал ниже собственного достоинства соврать. Правда, это не касалось обманных маневров, вводивших врага в заблуждение.

— Скажите мне, господин генерал, — хмыкнул я тогда, — если разжечь перед сражением костры, намекая противнику, что численностью мы его многократно превосходим, это разве не обман?

— Военная хитрость! — мгновенно ответил тот.

— А если обойти и ударить с тыла? Или захватить обоз с боеприпасами и продовольствием?

— Ничто иное, как честный бой! — отмахнулся он.

— Хм, получается, что мы должны подставить щеки, по которым бьют, — покачал я головой.

— Это вы о чем, ваше высокопревосходительство? — осторожно поинтересовался Гастев.