Война с Китаем

— Это было так важно — убрать командующего? — Спросил Семушкин.

— Да, он был крайний ортодокс, родственник самому Чан Кайши. Он очень не хотел объединения двух Китаев, министр бы стоял до конца, до последнего патрона.

Сдался уже и Семушкин:

— Ладно, убедил. Значит, надо найти точку, этот аэродром, откуда они будут поднимать этот свой Стелс. С такими штуками лучше воевать на земле. Ты все понял, Роман?

— Да, конечно. Найдем.

ЭПИЗОД 26

Пекин. За три месяца до вторжения

Хотя вопрос, который они должны были решить, был очень важным, если не сказать судьбоносным, в этот раз они нарушили традицию, и собрались не на живописной террасе старинного курорта, популярного еще со времен императоров, а в рабочем кабинете Генсека. Сам Ван Джин выглядел угрюмым, мешки под глазами приобрели угрожающие размеры.

«Он опять напился вчера, — подумал Ченглей. — А с его почками это просто убийство. Значит волнуется. Почему?»

Размышления председателя Госсовета были прерваны появлением главы военного ведомства Чжан Вэйжона. С ходу он обрушился

на министра общественной безопасности.

— Это возмутительно! В то время, когда идет подготовка к войне, мне приходится отводить войска в центральную часть страны и на Тибет! Ка Зэнгжонг вполне бы мог справиться своими силами. У него миллионы этих бездельников в форме!

— Ты не прав. Подавить восстание перед войной — очень важное дело, — одернул его Ван Джин. — Задавить в зародыше всех сепаратистов, а потом можно и воевать. Нам не нужна пятая колонна внутри страны. Кстати, — Джин обернулся к начальнику разведки. — Ты обещал мне найти подстрекателей всех этих возмущений?

Вейшенг остался невозмутимым.

— Они есть, но добраться до них очень трудно. Все они живут в Европе и Америке. Спецслужбы США и России создали несколько сообществ для поощрения сепаратистов. Это «Свободный Тибет», «Уйгурия»…

— Мы это знаем, — прервал его Ченглей. — Но ни одно сообщество не может действовать на расстоянии. Кто тогда выходит на площади, кто сжигает себя? Кто ими руководит здесь?

— У них большая поддержка внутри страны. Уйгуров двадцать семь миллионов, и они продолжают плодиться, несмотря на принудительную стерилизацию их женщин.

— Вот ты нам и скажи главное — почему до сих пор все это не подавлено в зародыше тут, у нас? — Настаивал председатель Госсовета.

— Трудно все это отследить, сейчас все идет по интернету, они еще начали все шифровать, вроде переписываются о рыбалке или пикнике, а на самом деле собираются на демонстрацию. Но мы уже выловили и посадили сто двадцать оппозиционеров.

— Но это мало, — буркнул Шоушан. — И главное, никто из них не дал показаний, что они агенты иностранной разведки. Они никогда не выезжали из страны, и никто ни когда вживую не общался с иностранцами. Все через интернет.

— То есть с интернетом ты так и не смог справиться? — спросил Ван Джин своего главного разведчика.

— Мы обязательно переловим всех. Нашими хакерами недавно разработана специальная система, сейчас мы ее испытываем. Если все подтвердиться, то мы переловим их за считанные дни, — пообещал Вейшенг.

Ван Джин махнул рукой.

— Ладно тебе, у нас нет времени на испытание, просто перекройте им кислород. Отрубите страну от мирового интернета.

Начальник разведки выглядел ошеломленным.

— Но у нас огромный раздел работает по разведке именно через интернет. Мы прошли очень далеко, еще немного и мы полностью подчиним сеть русских нашему влиянию. Мы нанесем им колоссальный урон, такой, что они просто не смогут воевать…

— Пока колоссальный урон нанесли они нам, — прервал разведчика Ван Джин. — Все эти демонстрации и бунты играют на руку врагам. Так что отключай интернет, вырубай эту заразу, чтобы духу его не было у нас в ближайшие полгода! А после победоносной войны можно будет и снова все включить. Никто уже не пойдет за американскими прихвостнями. Заткнуться все.

— Но…

Генсек перешел на крик:

— Ты понял!?

И Вейшенг сдался.

— Да, товарищ генеральный секретарь. Будет сделано.

Ван Джин перевел дух, отпил из чашки свой живительный чай.

— Теперь давайте решим главное — будем мы воевать с русскими или нет? Осталось девяносто дней до часа икс. Сейчас — последний срок, когда можно остановить это огненное цунами.

— У нас нет другого выхода. Нужно спустить пар из страны, — сказал Чанглей.

— Ты думаешь, что все так плохо? — Спросил Джин.

— Если уже у меня в секретариате звучат речи о реформировании системы управления, то дело не очень хорошо, — ответил Вучанхо. — Нужно либо заняться реформированием, либо воевать. И то и другое опасно. Мы же видим, к чему привели реформы Горбачева, а потом и Ельцина. Если мы уберем с вершины управления партию, то к власти прорвутся совсем уж бесстыжие люди. Страна упадет в пропасть дикого капитализма.

— Ты имеешь в виду таких людей, как бывший мэр Шанхая? — Спросил Шоушан.

— Да, только если не будет партии, то некому будет вывести его на стадион и шлепнуть. Он скупит всех и вся.

— Поэтому нужно направить избыток рабочих рук на новые территории, — снова взял слова Чанглей. — Там всегда и всем найдется работа.