Война с Китаем

— Запросто, — отозвался тот, сбегая с верширы сопки.

— А я пока свяжусь со своими, — сказал Лонг.

— С какими своими-то? Смотри не перепутай, — поддел Володин.

— Не перепутаю, не надейся!

Через полчаса отделенная головная часть ракеты лежала в кузове вездехода.

— Ну, погнали, танкисты, — сказал Соболев, усаживаясь за руль машины. По дороге они подобрали Кабанова, но дальше не поехали, сразу свернули в тайгу. Соболева бездорожье не смутило. Он гнал так, словно под ним действительно был танк, а не грузовик. Лонг не отрывался по карте, стараясь определить местонахождение. Наконец он приказал:

— Тормози.

Выбравшись из машины, он достал рацию, настроился на нужную волну и быстро отстучал морзянкой сообщение. Ответ поступил минуты через три. Расшифровав его, Лонг отдал приказ:

— Так, танкист, нам нужно попасть в эту точку.

— Сделаем.

Они ехали еще полчаса, затем минут двадцать ждали. Володин все прислушивался, нервничал.

— Ты чего головой вертишь, Старый? — Спросил Соболев.

— Да странно как-то. Неужели нас выпустили?

— Запуск должен был произойти полчаса назад, — пояснил Лонг. — Сейчас там у них большой шухер.

Наконец послышался звук моторов, над поляной зависла вертушка. Боеголовку прицепили на выносной фал, все остальные забрались в салон, не забыв прихватить и связанного генерала. Грузовой Ми-8 сопровождали два Ми-24, а еще выше над ними барражировала пара МиГ-29. Через сорок минут вся компания благополучно приземлилась на аэродроме в десяти километрах от ставки Главковерха.

Лонг не ошибся. Скандал по поводу исчезновения боеголовки был необыкновенный. Китайское командование стало жертвой собственной секретности. Чжан Вэйжон приказал командиру фронта отрядить для этой операции как можно меньше людей. Воздушная разведка определила самый дальний район продвижения китайских войск, кроме того и самый безлюдный. Фронтовая разведка за сутки до этого прочесала местность и покинула район. После этого туда ввели инженерные войска, при этом никто из строителей дорог не знал цели проводимых работ. Заслон из роты танков и батальона пехоты располагался слишком далеко от места, где застрял тягач. Они даже не слышали звуков взрывов и выстрелов. А оперативную охрану решили доверить спецназу, надеясь, что их выучка даст фору любой неожиданности. И никто из охраны и сопровождения не знал, что ракета снабжена не обычной, а ядерной боеголовкой. Кроме этого они не должны были выходить на связь. Но Мин уже нарушил этот приказ, когда его тягач сполз в болото. Помощь ему прислали, но и выругали за нарушение режима тишины.

В Пекине Ван Джин сидел в свое кабинете и ждал сообщения, как он предполагал, самого важного в своей жизни. Бутылка бурбона была уже наполовину пуста, минуты шли, а телефон молчал. Только через час бесконечного молчания сам Генсек поднял трубку и связался с Командующим.

— Что слышно? — Спросил он.

— Ничего, — непривычно тихо ответил тот.

— Что значит ничего?

— Мы потеряли связь с группой.

— Что это значит?

— Пока не знаю. Мы выслали в тот район вертолеты. Я что узнаю, сразу позвоню.

Подробный доклад командира разведгруппы вызвал шок даже у этого грубого солдафона. Вопреки обещанию он минут десять сидел молча, потом все-таки взял трубку телефона, и она показалась ему свинцовой.

— Что? — Спросил Джин.

— Плохо. Всех перебили. Голова исчезла.

— Какая голова? Мин?

— Нет. Главная голова. Ракетная.

Джин несколько минут молчал. Чжан Вэйжон слышал в трубке учащенное дыхание Генсека. Затем тот сказал всего пару фраз:

— Я бы на твоем месте застрелился. Я, к сожалению, это сделать не могу. Я слишком себя люблю, чтобы дырявить собственное тело.

ЭПИЗОД 67

Чжан Вэйжон был настоящим солдатом, но на спуск своего пистолета он нажал сутки спустя. Произошло это после просмотра большой передачи российского телевиденья, посвященной несостоявшемуся пуску китайской ракеты по своей собственной территории. Пресс-конференция прошла под открытым небом недалеко от ставки Главковерха, вел ее лично Андрей Фокин. От командования выступил начальник Генштаба Колбин. Журналистам были показаны и боеголовка, и пакет, и ноутбуку, и даже несчастный генерал Мин. Он подтвердил все, что говорил Колбин, и даже заявил, что был против этого пуска, но ничего не мог поделать. От группы захвата были показаны двое — Соболев и Кабанов.

Рассказ о том, что несколько бывших танкистов смогла перебить кучу элитных солдат, и вывести боеголовку и пленного за линию фронта показался иностранным журналистам фантастикой. Но Фокин на это скромно ответил, что это только часть диверсионной группы, остальные пока не могут показать свое лицо в силу специфики своей работы.

В это время Лонгвей и Сергей Володин были уже за линией фронта. Высадили их с вертолета километрах в двадцати от убежища. С ними шли еще пять человек — группа спецназа ГРУ. Задача у них была проста — вывести жен и детей этих двух человек к своим.

До землянки оставалось совсем немного и Лонг, и Володин невольно перешли на бег. Они уже видели свою сопку, когда командир группы, капитан Землянский негромко скомандовал: — Стой!