Война с самим собой

От сознательного и целенаправленного стремления причинить страдание другому человеку до бессознательного побуждения, когда агрессор не отдает себе отчета в своем намерении, один шаг. Исследования показали, что насильственное обуздание инстинктивных порывов приводит к деградации личности и ослаблению ее способности к социальной адаптации. Поэтому аскеты часто становятся отшельниками, порывая всякую связь с семьей и друзьями. Принято считать, что суровые запреты, наложенные на отправление естественных физиологических потребностей, приводят к тому, что человек теряет чувство юмора и великодушие, становится неискренним и угрюмым. До определенной степени это утверждение справедливо. Однако теория психоанализа отводит особую роль этиологическим понятиям и, определяя причинно-следственные связи, утверждает, что дефицит терпимости, доброты и благородства является результатом недостаточно развитых инстинктов любви, призванных нейтрализовать злобные побуждения. Поэтому аскет, строго контролирующий любой вид собственной деятельности (как деструктивной, так и созидательной), не может противостоять своей же агрессивности, коль скоро он подавил чувство любви. Таким образом, нужно не противостояние, а изменение формы и направления агрессивных побуждений. Например, внешнее проявление неудовольствия носит случайный характер и служит лишь ширмой для глубоких душевных переживаний страдальца. Следовательно, опасность для окружающих является гипотетической и носит косвенный характер. Поэтому ответственность за агрессию не является предметом морального осуждения.

Суть аскетической агрессивности прекрасно выражена в четверостишии Кларенса Дея:

ИЗВОРОТЛИВОСТЬ ЧЕРВЯ

Красотка, с Адом обвенчавшись,
Познав его любви жестокость,
Прикинется невинной жертвой,
Но вскоре черта воплощеньем станет.

«Нъю-Йоркер», 2 марта 1935 г.

С полной уверенностью можно говорить о том, что агрессивность мученика большей частью направлена на самых близких ему людей, как правило, на членов семьи. Рассказывают о святом, который в течение всей жизни ни словом, ни делом не обидел и мухи. В то же время его благочестие распространялось на кого угодно, но только не на собственных родственников. В действительности в этом нет ничего удивительного, ибо жестокость к объектам любви изначально заложена в каждом человеке. Потребность в ненависти столь же неистребима, как потребность в любви, и синтез этих чувств проявляется в нашем отношении к окружающим. Обычно желание любить и быть любимым наиболее отчетливо проявляется в семейном кругу, хотя частые ссоры между родственниками свидетельствуют о скрытом чувстве ненависти. Как мы уже убедились, любовные инстинкты мучеников в свое время не получили должного развития, и этот дефицит был в полной мере восполнен противоположными эмоциями.

Один из героев моего штата, Джон Браун, был прославленным борцом за гражданские права негров. За двадцать лет своей деятельности на этом поприще он прошел «огонь и медные трубы». Он умолял и дрался, увещевал и убивал, пока сам не был повешен по обвинению в измене и убийстве. Воистину он был страстотерпцем. За день до казни он несколько раз повторил следующую фразу: «Сейчас, как никогда, я заслуживаю быть повешенным». Создается впечатление, что его неугомонная, ожесточенная душа всю жизнь стремилась к такой кончине. По письменному свидетельству его защитника, «...он заявляет, что не покинет узилища, даже если двери тюрьмы распахнутся... Полагаю, что следует оставить надежду вызволить нашего друга из застенка, ибо он хочет, чтобы его повесили! Старина Джон действительно этого хочет, спаси, Господи, его душу».