Война семей (Веласкес, ч.3)

— Независимость, — сказал Веласкес. — До прошлой субботы ты принадлежал себе, а теперь принадлежишь Шварцу. Я не знаю, что делают его подопечные, но не думаю, что мне это понравится. А теперь, сеньор Геллер, соберись, и убери эту дурацкую улыбку, от неё меня тошнит. Нам надо подумать, как найти твою Филипу, ты ведь в конечном счёте за это мне заплатил, да?

* * *

Поначалу Филипа Суарес не понимала, что от неё хотят. Она вообще плохо соображала, препарат, который ей вводили, погружал девушку в беспамятство. Когда она из него выныривала, то видела только одно лицо — Густаво Лурье. Поначалу тот монотонно задавал один и тот же вопрос — где сейчас Светлана Крамер. Филипа отвечала, что не знает, и ей снова пускали бесцветную жидкость в одну вену и рассекали другую, сцеживая кровь. Понемногу. От тела девушки отходили провода, они не могли влиять на её организм, но считать показатели вполне были способны. Густаво пристально следил за пленницей и данными на мониторе, иногда снимал браслет, и сжимал её руку, перепроверяя цифры.

С каждым разом пробуждение давалось всё тяжелее, она чувствовала, как жизнь постепенно вытекает вместе с кровью из быстро заживающих порезов. Потом направление вопросов резко изменилось — её начали спрашивать про Веласкеса, и наконец перешли к Эфраиму Геллеру. Тут уже она молчала из принципа. Филипа сама ощупывала ту зыбкую грань, за которой ей придёт конец, и убеждалась, что до неё ещё есть небольшой, уменьшающийся промежуток.

— Ещё два-три раза, и ты сдохнешь, — Густаво после очередного вопроса о Веласкесе положил окровавленный скальпель на столик. — Странно, что так упорствуешь, скажи, и я тебя отпущу. Какое тебе до него дело?

Девушка скосила глаза на левую руку, примотанную к подлокотнику. Она уже пыталась снять браслет, чуть подтолкнуть серебристый обруч, но предусмотрительные похитители вставили ей палочки поперёк пальцев. Такие, чтобы блокиратор был больше по диаметру, но вразнобой. Ободок цеплялся за них, и возвращался назад — её мучитель не рисковал, и не фиксировал браслет.

— Хорошо, — наконец сдалась Филипа. Умирать очень не хотелось. — Я послала Эфраима к Павлу.

Густаво довольно улыбнулся.

— Ну вот, — сказал он, — стоило молчать и вредить самой себе. Ты послала его — куда?

— У Веласкеса есть яхта, в Ньюпорте. Я попросила Геллера нанять его.

— Зачем?

— Чтобы он нашёл Светлану Крамер.

— С чего вы решили, что он её найдёт? И какое дело Геллеру до Светланы Крамер?

— Я составляла психологический портрет Павла Веласкеса, — еле слышно сказала Филипа, чувствуя, что снова теряет сознание, — он всегда старается довести начатое до конца. А Эфраим, он мой друг.

— Поэтому ты его защищаешь? Или ты сговорилась с нашими людьми? Что тебе известно о Нине Фернандес? Кто ещё из ваших поддерживает с ней контакты? Твоя мать, Нора Суарес, в этом замешана?

Девушка молчала. Одно дело — выдать посторонних людей, случайных знакомых навроде Веласкеса. И другое, заговорить о делах Семьи. Стоит начать, и пути назад нет, таких «рассказчиков» обычно не находят даже по частям.

— Значит, они сейчас вместе, Веласкес и Геллер? — не стал настаивать Густаво.

— Не знаю. Скорее всего, да.

— И как нам его найти?

— У Веласкеса есть дом, который ему купили Фальки. Наверное, он там, прячется, пока не разберётся, что к чему.

Лурье-младший обернулся в темноту, скрывавшую вход и человека, который там сидел. Человек поднялся, подошёл поближе, Филипа его узнала. Это был Майкл Ванетти, её босс и один из помощников Варгаса.

— Вы удовлетворены, мистер Лурье? — спокойно спросил он. — Полагаю, моя сотрудница больше ничего ценного не скажет. Сеньор Варгас рассчитывает её вернуть.

— Да, конечно, — Густаво протянул ему инжектор. — Здесь четырнадцать порций, хватит на две недели. И, сеньор Ванетти, теперь вы лучше нас знаете, где мог спрятаться этот Геллер. Синьор Гальяцци хотел бы получить его живым и в здравом рассудке, исключительно для дружеской беседы. И он не будет возражать, если доставят его ваши люди.

— А Веласкес?

— Он нас не интересует, делайте с ним, что хотите.

Глава 15

Глава 15.

10 июля 335 года от Разделения, вторник

— Где тебя черти носили, Энрике! — Лейтенант участка округа Форталеза жевал морковку, на его лице было написано отвращение. Рядом, в пластиковом контейнере, лежали ещё три таких же оранжевых снаряда здоровья. — Скоро появятся детективы, а отчёт по северным поселениям не готов. Ты ездил к мяснику?

— Да.

Тот, кого назвали Энрике, положил на стол лейтенанту планшет, и чуть подволакивая ногу, прошёл к дежурному. Настоящий Энрике Экман был мёртв уже две недели, Виктору Лапорту почти не стоило труда вжиться в новый образ — внешне они были похожи, патрульный играл на гитаре и имел скверный характер. Сейчас Виктора интересовала не лавка мясника, продававшего из-под полы мясо гигантской выдры, а Павел Веласкес, который должен был сидеть в камере. И сидел ещё ранним утром, но сейчас камера пустовала, а в соседней появился новый задержанный, он лежал на кровати и равнодушно глядел в потолок.