Война сердец (СИ)

Найдя на земле камешек, Эстелла бросила его в окно. Он легонько стукнул в ставню, но ответа не последовало. Значит, бабушка заснула. Ну вот и всё, она попалась. Эстелла, сев на траву, подтянула ноги к груди и стала ждать. Утром её тут найдут. Ну и крику будет! И самое обидное, что о встречах с Данте придётся забыть.

— Эстелла... Эстелла, — вдруг услышала девочка шёпот. Оглянулась. За забором сверкали ярко-синие глаза. Это был Данте. Вскочив на ноги, Эстелла подбежала к нему.

— Ты чего тут делаешь? Ты разве не ушёл?

— Ну... я подумал... ну... ты сказала, что вылезла через балкон. Я понял, что ты же не сможешь попасть обратно. И вернулся.

— Так и есть. Я не обезьяна и не умею лазить по верёвкам.

— Я тебе помогу.

— Как?

— Волшебством.

— А... но тогда заходи сюда, ко мне. Позади дома есть открытая калитка.

— Я и так войду, — усмехнулся мальчик. Он подтянулся на руках и уже через секунду сидел верхом на заборе.

— У нас собаки, — предостерегла Эстелла, — но они вроде бы спят.

— Ничего, — Данте, спрыгнув с забора, тихонько приземлился на все четыре конечности.

— Что я должна делать?

— Обмотайся верёвкой и встань под балконом.

Эстелла подчинилась, обвязав кончик простынки вокруг талии.

— На счет три, — скомандовал Данте. — Только держись крепко. Раз, два, три!

Мальчишка направил руки на верёвку. Эстелла судорожно в неё вцепилась и едва не вскрикнула. Верёвка осветилась красным, закачалась и стала уменьшаться в длине, подтягивая девочку за собой. Через миг Эстелла уже находилась на балконе.

Кошачьи глаза Данте блестели в темноте. Эстелла помахала мальчику рукой. Данте, помахав в ответ, перепрыгнул через забор и был таков. Эстелла ещё некоторое время смотрела вдаль, затем, вздохнув, зашла в комнату.

Бабушка Берта мерно посапывала, сидя в кресле-качалке, но Эстелла на неё не разозлилась за то, что она

не услышала стук камешка об оконную ставню. Она была счастлива.

В последующие два дня Эстелла думала о только Данте. И книжки нынче ей были в тягость. Теперь любовные истории, описанные в них, казались неискренними, а герои неживыми, точно куклы. Девочка часами изучала потолок или стену. Перед глазами стоял Данте. Её самый лучший друг, самый близкий, ближе, чем Сантана. И Эстелла умудрилась избежать вечерней мессы два раза подряд, жалуясь на головную боль. Роксана повозмущалась, но разрешила дочери не идти в церковь. Берта злорадно потирала ручки за спиной у бывшей невестки, не реагируя на состоянии прострации, в котором находилась её внучка.

И вот наступил великий день — наказание с Эстеллы было снято. В понедельник девочке разрешили спуститься к завтраку, в связи с чем Мисолина пребывала в дурном настроении.

— Ну что, получила своё, принцесска? — бросила она, исподлобья взглянув на сестру.

— Ну что ты, дорогая, не беспокойся обо мне. Подумай лучше о себе, а то как бы ты своё не получила, — отозвалась Эстелла, широко улыбаясь.

Мисолина, сбитая с толку такой реакцией, наморщила лоб.

Сегодня за завтраком присутствовали лишь Берта, Эстелла, Мисолина и Эстебан. Вместо простудившейся накануне Урсулы господам прислуживала Либертад. Она расставляла корзинки с аппетитными булочками и выкладывала на тарелки салат из чайота [1].

— Либертад, мне больше не накладывай, — проговорила Берта, старательно кося под дурочку. — Всё так вкусно, а я и так толстая. Вон лучше Эстебану положи побольше, мой сынок совсем исхудал.

Служанка подошла к краю, где расположился Эстебан, и случайно (или намеренно) задела его платьем. Эстебан, как всегда закрываясь журналом, делал вид, что поглощён чтением, но от зорких глаз Эстеллы ничего не ускользнуло.

— Дядя Эстебан, а у вас журнал вверх ногами, — подсказала девочка.

— А? Да? — Эстебан растерялся. — А, ну да... там эмм... просто таблица с результатами скачек напечатана вверх ногами, — Эстебан перевернул журнал.

— Понятно, — Эстелла едва удержалась от смешка. Ну что за дураки эти двое? И зачем скрывать свои чувства? Ведь дядя Эстебан взрослый, он может делать что хочет. Может, к примеру, расстаться с Хорхелиной и жениться на Либертад. Для Эстеллы пока весь мир делился только на чёрное и белое, на да и нет. Будучи ещё ребенком, хоть и умным не по годам, она не понимала, почему взрослые ведут себя так странно. Зачем они мучаются, выдумывают какие-то условности и правила, а не могут просто быть счастливыми?

— Спасибо, Либертад, я сам, — Эстебан выхватил у служанки тарелку, зацепив девушку пальцами за руку. Лицо Либертад приобрело оттенок спелой клубники. — Можешь идти, если нам будет что-то нужно, мы тебя позовём.

— Да, сеньор.

Девушка убежала. Берта приподняла брови. Эстелле захотелось настучать дяде кулаком по голове. Ох, уж эти взрослые!

— А где все? — удивилась Эстелла, оглядываясь. — Я думала, мы ждём маму, тётушку Хорхелину и дона Арсиеро. Где они?

— Они уехали, дорогая, — откликнулась Берта. — В столицу. К дедушке Лусиано и дяде Ламберто. Прямо сегодня с утра. У них там будет какой-то бал. И Арсиеро хочет познакомится с политиками, важными для его карьеры. В общем-то, я мало что знаю. Подробностей мне не рассказывают.