Война сердец (СИ)

— Ты просила доказательств моей любви, красавица, — голос Салазара шелестел, как трещотка у змеи, — ты их получила, не так ли? Я не просто вернул к жизни этого ублюдка, но ещё и вернул ему его мамашу, будь она неладна. Хоть и жаждал, чтобы она осталась для всех мёртвой до конца своей никчёмной жизни. Ламберто умудрился смострячить незаконнорождённого отпрыска, не изволив и жениться на этой, без рода, без племени, — презрительно фыркнул Салазар в сторону Йоланды. — Мои потомки опозорили нашу фамилию. Но, тем не менее, я сжалился над тобой, моя красавица, когда ты здесь рыдала у меня на груди. Я же не камень, у меня тоже есть душа, хоть и не все в это верят, да я и не всем её показываю. Но я не могу смотреть, как моя любимая женщина плачет. Мне нравится, когда ты улыбаешься.

Данте, меж тем, кое-как поднялся на ноги. Его мутило и шатало, голова шла кругом от количества магических манипуляций, которым он подвергся за это время. Йоланда протянула руки к нему, но он резко дёрнулся, встряхивая головой. Мать она ему или не мать, всё равно. Эта женщина ему чужая. Он никогда не был привязан ни к кому, кроме Эстеллы и своих животных — остальные люди ему одинаково омерзительны. А эта женщина теперь ещё и лишила его Янгус, которая была для него другом, для которой в его душе всегда был уголок. А она оказалась и вовсе не птицей. И теперь считает, что выполнила материнский долг. Как бы не так! Никогда, никогда он её не простит! И Данте отошёл от Йоланды, сжимая зубы, ибо к глазам подступили идиотские слёзы. Ну нет, никто не увидит, как он плачет. И почему мерзкий колдун и Эстелла не замучили его до смерти? Последнее, что он помнил, как сам попросил Эстеллу его убить. Она ударила его мечом, и всё почернело. И вдруг он очнулся, а на груди и раны нет. Что происходит?

Единорог, отойдя от дурмана, что напустило зеркало, вышагивал по кругу, цокая копытами и тряся гривой. Оглядев всех, Данте узнал Салазара, но не понимал откуда тот взялся, да ещё и настоящий, из плоти и крови, хотя сам же уверял, что нематериален. Значит, он заодно с этими двумя: Тибуроном и... Эстеллой.

Ноги у Данте подкосились, и он плюхнулся в ближайшее кресло. Сердце болезненно билось: Эстелла его не любит. Она променяла его на Маурисио, издевалась над ним вместе с Тибуроном, а теперь обнимается с Салазаром. У Данте голова шла кругом от отчаянья, ревности, обиды. Ну за что? За что она так с ним? Хотя... может, она и права. Он никогда не будет нормальным человеком, он чересчур странен, чтобы вписаться в этот мир. Куда бы он не попал: в среду крестьян или плантаторов, гаучо или аристократов, он чужак. Он пытался прижиться везде, найти себя в чём-то, но не смог. И как он может осчастливить эту женщину, такую красивую и чувственную? Для неё он ничтожество и не о чем тут думать. Эстелла так и останется его несбыточной мечтой, счастьем, которого он ненадолго коснулся, но не удержал. Она подарила ему небеса, став смыслом его жизни, а он для неё лишь эпизод, подростковая влюблённость.

Данте осмелился взглянуть на Эстеллу, и в животе всё перевернулось, когда он узрел острые когти у её шеи и чёрные очи, сверкающие дьявольски. Салазар держал её, будто вещь, весь вид его говорил: «Она моя, моя собственность!».

Ощутив на себе взгляд, Эстелла подняла ресницы. И палец с обручальным кольцом вмиг задымился, по телу побежали мурашки, а татуировки нестерпимо заныли. Эстелла мысленно целовала Данте взглядом и смотрела так, будто прощалась. Он почувствовал на губах что-то тёплое, нежное, как поцелуй. Из кольца брызнул дождик.

Что это? Почему Чары Любви ещё действуют? Ведь Тибурон уверял, что главное — это взаимность. Кольца перестанут реагировать друг на друга, если один разлюбит. Это и произошло, произошло уже давно. Эстелла его ненавидит. Она говорила жуткие вещи, поила его какой-то гадостью и даже хотела убить. Почему же кольца до сих пор живы?

Заметив эти молчаливые переглядывания, Салазар толкнул Эстеллу вперёд, едва не рыча от злости и стреляя из когтей красными искрами.

— Ну-ка, пошевеливайся! Мне ведь ничего не стоит взять своё слово обратно, раз ты не хочешь вести себя как положено! — зашипел он. — Не вынуждай меня злиться, красавица, — после паузы смягчил Салазар тон. — Прошу тебя, не надо. Ты не знаешь, какой я бываю в гневе, и я не хочу, чтобы ты испытала мой гнев на себе. Прошу тебя, радость моя, не нарывайся. Я не хочу причинять тебе зло, не доводи меня искр из глаз, ради своего же блага. Идём!

Данте внимательно смотрел на эту парочку — Эстелла еле перебирала ногами и плакала, но шла вперёд, а Салазар что-то твердил ей в ухо. Что именно — Данте не слышал, но червячок сомнения заполз в его сердце: Эстелла не выглядит счастливой. Салазар её мучает, обманывает, может быть, наложил на неё какие-то чары. А она ведь любит Маурисио. Бедная его девочка... Хотя уже не его.

Когда руку обдало огнём, Данте машинально глянул на неё — поверх обручального кольца был надет и волшебный перстень — сияя, он выпускал язычки фиолетового дыма. Откуда он взялся? Ведь Тибурон забрал его.