Война (СИ)

Юрий Дмитриевич Хворостинин наблюдал в новомодный бинокль за действиям противника и старался отринуть сомнения, которые обуревали его мысли. Много, очень много врага, казалось, что нет конца и края подходящим силам османов. Они шли полками, без общей системы, но та масса, которая устремилась к участку обороны, к зоне ответственности Второй армии Хворостинина, впечатляла.

— Есть сведения о том, что происходит на иных участках? — спросил командующий у своих офицеров штаба.

— Нет, старший воевода. На десять вёрст южнее и севернее только единичные вражеские сотни, — сообщили Хворостинину.

— Перебросьте Пятый и Шестой гусарские полки, а также Первый и Третий казачьи. Начните наполнять вторую линию обороны артиллерией и стрелками, четыре линейных пехотных полка выделите из резерва, — командовал Юрий Дмитриевич Хворостинин.

Прорыв ко второй линии обороны, которая находилась в двух верстах от первой, что почти у реки, казался ранее невозможным. Первая линия была насыщена и перенасыщена артиллерией, однако, командующий счёл за лучшее перестраховаться. Илистая и частью каменистая, с затоками, местность не позволяла выстраивать сплошную линию оборонительных сооружений непосредственно у Днестра, потому главные силы и располагались на удалении от реки на версту. Между тем, река простреливалась ядрами, как и берег, потому последовал ещё один приказ изготовиться артиллерии. Пусть ядра по конному строю менее эффективны, чем дроб, но если стреляют сто сорок пушек, то и таким оружием можно и нужно нанести врагу ощутимый урон. А ещё ядра, как и разрывные фугасные бомбы — это воронки и трудности для вражеской конницы. Главное, оставлять пространство для манёвра собственных конных полков.

Османы проявляли упорство. Они начали входить в реку и сразу же ощущали сложности. Течение относило вражеских воинов в сторону, а некоторые из них и вовсе не справлялись с задачей и тонули. Но шли вперёд, уже умирали, но шли, часто мешая друг другу.

Через двадцать минут некоторые счастливчики, которым удалось переправиться через водную преграду, выстраивались на берегу, накапливая силы для удара. Русская артиллерия молчала. Вот уже в реке не протолкнуться, уже три верёвки соединяли берега, враг начал подтаскивать плоты, чтобы, перебирая веревку, поспешить оказаться на другом берегу. Первые янычары взобрались на плоты и оттолкнулись от восточного берега.

— Сигнал бить! — скомандовал Юрий Дмитриевич Хворостинин, и на выстроенных флагштоках начали появляться соответствующие стяги.

— Бах-ба-бах, — начала работать русская артиллерия.

Ядра устремлялись в сторону османов, сталь убивала, ранила, порой не одного воина или же коня. Неприятель старался рассредоточиться по берегу, чтобы, с одной стороны, дать пространство своим товарищей выйти на сушу, с другой же, затруднить прицельную стрельбу русским пушкарям.

— Что со второй линией? — спросил командующий.

— По штатному расписанию, согласно установленному времени, — отрапортовал штабной офицер.

— Можем не успеть, — чуть слышно сказал Фёдор Телятевский, но командующий услышал своего помощника и грозно посмотрел на него.

Юрий Дмитриевич Хворостинин и сам понимал, что может случиться всякое. Нужно ещё полчаса, чуть больше даже, чтобы вторая линия была насыщена войсками из резерва. Эти войска держались на случай, если где будет прорыв, никто же не мог показать с уверенностью то место, где будет главный удар османов.

Тем временем, противник решился на начало штурма первой линии обороны. Конные отряды, скорее всего, это были племенные иррегуляры, нацелились на русские ретраншементы. С криками, словно только при помощи громкости можно победить русского воина, конные приближались к оборонительным укреплениям.

— Бах! Бах! — новые выстрелы послышались с русских позиций.

Дальняя картечь сильно поубавила прыти у вражеских конных. Ну, а ближняя картечь уничтожила штурмующих османов вовсе. Была ли их смерть безумной и ненужной? Для общего дела врага, для переправы — вовсе нет. Минут десять относительного спокойствия были дарованы османам. Уже и янычары оказались на берегу и стали формировать свой строй. Вот эта самоубийственная атака увеличила шансы врага.

— Рейтаров и следом тяжёлую конницу, — скомандовал Юрий Дмитриевич Хворостинин.

Может быть, приказ был чуточку запоздалым. Всё же османские мушкеты уже стояли на сошках и были направлены в сторону возможной атаки русских воинов.

Облачённые в чёрные доспехи рейтары казались вестниками смерти. Они устремились вперёд, имея в кобурах по бокам лошадей два рейтарских тяжёлых двухзарядных пистолета. Можно было бы это оружие даже условно назвать «обрез». Русские воины приблизились к скоплению врага на западном берегу Днестра, рейтары разрядили свои пистолеты, успев сделать по два, некоторые и три выстрела, а после развернулись и стали удаляться, оставив пространство для манёвра гусарам.