Война (СИ)

В начале пути их была дюжина, отряд, взятый Илларом в свою миссию. Но двое погибли, раненный Расил остался в Нарте.

Трое юных членов их отряда, Дамин, Мират и Сайл были уже опытными воинами, прошедшими и отступление к Нарте и осаду, а теперь еще и поход по Кордии. А старшие товарищи во главе с Фаркусом имели за плечами не один десяток лет битв. Они действовали сообща, слаженно и лишь со временем Иллар осознал слова Стенли, что воины его отряда понимают даже движения бровей своего командира. Так и они теперь понимали Фаркуса с полуслова.

Иллар был удивлен своим чувствам, воюя в простом ряду, стоя рядом с лучниками, затем выступая вперед с мечом. Да, он сражался на стенах Нарты, но оборона ни в какое сравнение не шла с яростью настоящей битвы, с возможностью, сминая врага, наступать, гнать противника прочь. И видя, как дерется Раднир, по-настоящему, в битве, он понимал, что тут у него шансы победить намного меньше, чем на тренировочном поле.

В преддверии боя, в сражении, далеким и нереальным казались его недавние злоключения — поход, пленение, побег, переговоры, оправдание себя в суде.

Но, хотя и испытывая радость битвы, привычно подчиняясь приказам Фаркуса, имея совсем недавно в своих руках реальную власть, безучастность на военных Советах давалось ему с трудом.

Обычная сдержанность позволяла не выказывать свои чувства и, к полнейшему удовлетворению Хайдира, он ни разу не вмешивался в его руководство войском. Подчинение Дегорту также было безоговорочным, и он по-прежнему лишь выступал связующим звеном между предводителями союзных войск.

В отличие от ситуации в Арилазе, почувствовав, что удача отворачивается от них, ситарцы охотней отзывались на призыв Раднира. Его войско увеличивалось. Но сам он, казалось, наоборот становился все более обеспокоенным.

После одного проливного ливня, заставившего остановиться армию на несколько дней и потом сушиться, вырубив на дрова придорожный лесок, Иллар отвел Раднира на ближайшую скалу.

Обозревая лагерь, раскинувшийся у их ног, он прямо спросил:

— Что случилось? Оставить замечание Тайлис о том, что её стрела летела быстрей твоих головорезов, на тебя это не похоже. Есть что-то, о чем мне следовало знать?

Ответил Раднир не сразу:

— Прихожу к мысли, — он и не думал смеяться, — что и твой отец, и мой были правы, не идя сами бой. Доблесть хороша для простого капитана. Но сейчас мне приходится много думать и планировать.

Таким Раднира видеть приходилось не часто. Молодой капитан бывал и грозен, когда устраивал смотр своего войска. И жесток, Иллар не раз был свидетелем, как юноша, не моргнув глазом, отправлял на виселицу тех, кто рискнул поднять против него мятеж. Отважен, и даже, казалось, безрассуден в бою. В дружеских тренировках с Илларом и его отрядом — внимательный ученик. Дерзок и язвителен с остальными.

— В чем дело? В кораблях? Они могут уйти без тебя?

— Капитан не вернется домой, не забрав всех оставшихся в живых. Мой отец такого не спускал. Я тоже не собираюсь. К тому же, а это важней, у каждого острова — свой корабль. Команда — это родственники и близкие, оставленных дома. Как посмотрит капитан им в глаза?

— И в чем тогда трудность?

Раднир взглянул на Иллара:

— Совсем недавно я считал, что, если твой отец не воин, значит он трус. Я ошибался дважды. Принц Иллар оказался воином. А ум — не слабость в правителе, а сила. Удерживать в голове все проблемы, рассчитывать и планировать… — казалось, Раднир не отвечает на заданный Илларом вопрос, а рассуждает сам с собой. — Одно дело — снарядить корабль. Позаботиться, чтобы твои люди были сыты, одеты и добыча поделена по справедливости. И корабль, и команда у меня всегда перед глазами. Я знаю каждую выщербину на палубе, шов на парусе и занозу в пальце матроса. Принц посоветовал, чтобы Тайлис обращалась к тебе за советами. Меня поначалу это рассмешило, но теперь понимаю, что он имел ввиду. Я знаю, как управляться со своими людьми. Знаю, что им надо. Но, если вдуматься, так мое войско кормит твой Хайдир. А я вспоминаю об этом, только когда мои парни устраивают потасовки.

Иллар улыбнулся. В каком-то селении повар Хайдира разжился целым бочонком вяленой рыбы. Моряков не устроила скудость порций. Привыкнув к изобилию рыбы в море, они не могли поверить, что на материке кусочек рыбы к рациону — роскошь.

— Вот-вот, — усмехнулся Раднир, видя улыбку Иллара. — Не мне тебе говорить, это случается на каждом шагу. Мы привыкли воевать в прибрежных водах. Каждый корабль посылал свою команду. Рывок и обратно. Мы отвечали сами за себя, но вел нас отец. Он как-то со всем этим управлялся, мне пока не удаётся. — Раднир помолчал, вспомнив лагерь под Нартой. — Сейчас всё по-другому. Здесь на суше, мы все перемешались. С одного корабля погибло больше, с другого — меньше. Я должен помнить об этом, посылая команды в бой. Я могу привести свой корабль куда угодно. Но я всегда шел за флагманом. Теперь флагман я. Но как привести домой весь флот, не потеряв никого в пути, я не знаю. Ты учился у своего отца, но меня никто не учил.

— Я смог бы помочь и тебе.