Война (СИ)

Овете нашлось все же дело в лекарских палатках. В походе по Кордии раненных было не в пример больше, ее навыки пригодились. Но, помня обещание, данное родителям, Иллар, даже несмотря на ее телохранителей, направлял с охраной к ней то одного, то двух своих товарищей. Овета никогда не находилась без его, хоть и незримого, присмотра.

Вот и сейчас, видимо освободившись от забот, ей стоило лишь попросить кого-нибудь из присутствующих рядом члена отряда Иллара, как ее тотчас отвели к брату. В данном случае это был Латин.

В походе он беззаветно влюбился в сестру друга. Преображенная девушка, которую он до недавнего времени считал ребенком, поразила Латина в самое сердце. Он потерял сон, баллады так и сыпались из него: веселые и грустные, патриотические и трагические, и, конечно, лиричные. У его костра собиралось немало народу, требуя и требуя спеть что-нибудь ещё, но он смотрел только на Овету.

А девушка относилась к нему по-братски, как к Иллару, к Радниру. С удовольствием общалась с ним. Ей льстило, что он стал относиться к ней, как к взрослой. Ей нравились его баллады. Но она с легкостью меняла его общество на общество брата или Раднира. Или простодушно подзывала Тайлис послушать очередную балладу, которую Латин собирался спеть ей наедине, если такое было возможно среди войска.

Чувства Латина были написаны у него на лице, не замечала этого только Овета. Раднир видел, но только посмеивался, стараясь все же лишний раз пресечь их общение, и не упускал случая сказать влюбленному юноше какую-нибудь колкость или осмеять его песни. Хотя ему они тоже явно нравились, как нравились и его матросам.

Они еще некоторое время сидели на вершине, обозревая окрестности, слушая ставшую обычной ленивую перебранку Раднира и Латина, а затем вернулись в лагерь. Настало время выступать.

Глава 34 Штурм дворца

Весть о том, что настоящая королева возвращается, разнеслась по королевству как ветер.

Ещё совсем недавно, на исходе лета жители королевства бурно приветствовали Тайлис, вернувшуюся в страну с войсками Сегота. Но действия правительницы, ее союз с ситарским войском, продолжающим разорять страну, породили слухи, постепенно перешедшие в недовольство, а затем и в откровенное противостояние — королева, которая поддерживала наводимые сеготцами порядки, не могла быть настоящей. Не прошли даром действия принца Интара в Албоне и обещанная помощь Матаса. Все больше людей убеждалось, что королева — самозванка.

Поднятый в Нарте королевский стяг пришелся как нельзя кстати. К тому времени как в Кордию пришла весть о том, что в страну возвращается подлинная королева с поддержкой освободительных войск Арилазы, Тогота и Илонии, население королевства уже было готово выступить против ставленницы Сегота. Под знамя истинной Тайлис стекалось все больше и больше народу.

Девушка уже вполне оценила слова Матаса. Ей было не до военных советов с Дегортом. Теперь она шла в бой с одной целью — воодушевить, вдохновить своих людей, войско. Возглавляя отряд лучников, она делала первый выстрел в сторону врага и на этом её участие в битве заканчивалось. В бой вступали другие, а она со своими телохранительницами покидала поле битвы.

У Тайлис хватало и других дел. Она выступала перед населением освобожденных деревень, принимала делегации глав городов и селений, встречалась с пострадавшими в войне, с разоренными торговцами. Она занималась именно теми королевскими делами, о которых и предупреждал ее король соседнего государства.

Чем ближе к столице, тем больше в ее окружении стали появляться вельможи и придворные, приближенные регента Миндела, родственники членов Королевского Совета, и даже убеленные сединой соратники отца. Склоняясь перед вернувшейся королевой, на нее между тем обрушился шквал советов и даже требований назначить нового регента. Но ни делиться властью, ни становиться марионеткой она не желала. И лишь прислушивалась к внуку илонийского короля.

Не желая давать повод окружающим решить, что королева поддалась влиянию Илонии, Иллар старался держаться в тени, рядом с неизменными Матрией и Карташем. Но опять же именно по совету юноши, Тайлис выбрала себе в советники безобидного на её взгляд старого советника своего отца. Если кто и был недоволен единоличным правлением юной королевы, придраться было не к чему, королева прислушивалась к мудрости старшего поколения. На самом же деле, она всё решала сама.

Тайлис сильно изменилась с Нарты. Потухшая девушка с башни, с дорожками от слез на лице — давно исчезла. Горская одежда, в которой она пришла в Кордию сменилась на добротный мужской костюм с цветами и гербами Кордии. Но мужские платья, позволяющие ей ехать верхом на отличных илонийских лошадях, подаренных королевой Алаиной, менялись, если этого требовала обстановка, на королевские наряды, которыми щедро снабдили девушку Талина и Лайна.