Война (СИ)

— Молчи. Я всё равно бы это сделал. Я рад, что ты пойдешь со мной, но не обижайся, давай соблюдать субординацию. Король всё же я, а ты всего-навсего принц и это мои обязательства. Тебе, по-хорошему, делать на переговорах нечего. Твое королевство не воюет и ничего не должно Кордии. Я понимаю, что твои суждения и дипломатический опыт будут весьма полезные, поэтому и рад видеть тебя рядом, но, честно говоря, не уверен, что стоит представлять тебя твоим собственным именем, и, учти, говорить буду я. Ты — только по моему разрешению и посоветовавшись со мной.

Интар улыбнулся.

— Представить меня все же необходимо, Матас. Это против этики переговоров.

— Тогда будешь моим военным советником. Но сомневаюсь, что этому бандиту знакома какая-то там этика.

— Не надо недооценивать противника, Матас. Этот человек объединил под собой пиратов разрозненных островов, разных народностей. Его народ специализируется на разбое и на переговорах о выкупах. Вряд ли у нас с тобой и вполовину столько опыта, как у него.

— Ты еще предложи высказывать ему почтение, — разозлился Матас.

— Если понадобиться, выскажу. Он сильный человек. Необходимо проявить уважение к нему хотя бы как к врагу.

— Интар, мне нужны твои советы, но, пожалуйста, играй роль военного советника. Договорились?

— Как скажешь! Я успею переодеться?

Матас оглядел его. Дорогой, но пыльный походный костюм. Не надо давать понять противнику, что военный советник так спешил на встречу, что не было времени переодеться. Сам Матас был в богатом военном облачении, со всеми положенными вензелями и регалиями.

— Давай, — решил он.

Пока Интар переодевался, Матас подозвал Овету. Девушка сделала положенный реверанс и бросилась Матасу на шею.

— Ну, ты и выросла, красавица! — улыбнулся Матас. — Как дорога?

— Мы мчались изо всех сил, ваше величество!

— Будешь лечить моих солдат, лекарка?

Девушка покраснела и кивнула.

— А как поживает Энвер? — спросила она.

— Обиделся, что я не взял его на войну.

— Он же ещё маленький.

— Поэтому надеюсь, игрушечные солдатики его отвлекут. Он будет рад тебя увидеть.

Интар не заставил себя долго ждать. И они втроем, включая знаменосца, отправились на переговоры.

Стенли с Оветой смотрели вслед уходящим. Стенли обнял сестру за плечи:

— Не волнуйся, это всего лишь переговоры.

— Жалеешь, что пошёл не ты?

— Нет, у каждого своя задача. У дяди — договариваться, у меня драться. А как ты? Тяжело было путешествовать?

Нет, путешествовать Овете понравилось. Если она уставала, можно было ехать в карете. Только вот отец был постоянно занят то делами, то просто ехал, глубоко задумавшись, Овета не решалась прервать его. В редкие минуты, когда он обращался к дочери, он был с ней, как всегда, весел, ласков и заботлив.

Овета подумала и смущенно взглянула на Стенли.

— Скажи мне, пожалуйста, ты тоже в походе так часто болеешь?

— Не понял тебя. Я вообще не болею.

— Но твои люди! Как ты с ними справляешься? Они же постоянно хворают. Ты не представляешь, сколько у меня ушло лекарств на лечение кашля, больного горла, царапин, укусов, мозолей. Как вы вообще раньше путешествовали без лекаря? Если бы мы не заехали в Алмике в лекарскую лавку, у меня не осталось бы моих трав и мазей! — возмущению Оветы не было границ.

Стенли внимательно посмотрел на сестру, внезапно увидев перед собой не маленькую сестренку, которую можно закружить в водовороте братских объятий, и которая до сих пор радовалась его мелким детским подаркам, вот как сейчас горсти ранних спелых ягод, специально припасенных для нее. Перед ним стояла взрослая девушка в облегающем фигуру походном амазонском платье, потрясающе милая и нежная.

— Вот проклятье! Я и не заметил, как ты выросла. Интересно, дядя был таким же слепцом, как и мы? — непроизвольно вырвалось у пораженного Стенли.

И он внезапно согнулся в смехе, представив, как его парни выискивают хоть какую-то болячку или придумывают их на ходу, только чтобы лишний раз обратиться к дочери их принца, поговорить с ней, заслужить её внимание и улыбку.

Слезы брызнули у Оветы из глаз:

— Почему ты смеешься? Я такая уродина, да?

Сквозь смех Стенли замотал головой.

— Нет, Овета, нет, наоборот. Ты замечательно красивая! Просто я только сейчас это увидел.

Он обнял её и внезапно стал серьезным:

— Если ты от кого-то почувствуешь назойливое внимание, тотчас же скажешь мне, обещаешь? И если кто ненароком тебя обидит, пусть даже словом, тоже. Договорились?

Овета смущенно кивнула.

Встреча должна была состояться в центре долины на одинаковом расстоянии между войсками. Те несколько минут, что они шли к нему, Матас выговаривал другу:

— Ты сошел с ума, Интар, зачем ты привез на войну дочь? Я и то оставил своего мальчишку дома. Я ожидал увидеть твоего Иллара, но Овета!.. Я не поверил Стенли, когда он сообщил это.

Интар спокойной ответил:

— Ей это необходимо!

— Что необходимо? Находиться среди грубой солдатни?

На этот раз Интар промолчал, они подходили к пышному шатру, к большому резному столу, уставленном всевозможными яствами, у стола стояло несколько шикарных кресел.