Война (СИ)

Наземные операции нужны нам для того, чтобы Демон смог подключиться к какой-нибудь сети противника и опробовать новые способы, как вломиться в эту самую сеть. Разумеется, и у Кочевников, и у нас были широко развиты технологии беспроводного доступа. Разумеется, защищены они были — мама, не горюй. И протоколы связи, в целях обеспечения безопасности, каждый раз изменялись. Конечно, менялись они не просто так, а по определённому алгоритму, который Демону был неизвестен. Он хотел проанализировать протоколы связи противника таким образом, чтобы вычислить этот протокол. В таком случае, он смог бы входить во вражескую компьютерную сеть, как к себе домой, не делая попыток взлома каждый раз. Мы опускались на планету на защищённом катере-невидимке, делали своё дело — и так же незаметно для противника уходили оттуда. Кочевникам незачем было знать, что у них в тылу работает особо наглая группа военной разведки Лиги. Конечно, по тому, что на их базы частенько совершают налёты бомбардировщики, они могли догадаться, что не всё так уж хорошо у них обстоит, они могли догадываться о нашем существовании, но бороться с нами — это было уже проблематично.

Несколько раз вражеские конвои резко начинали торможение, чтобы нам сложнее было рассчитать их вектор, или начинали палить во все стороны — заниматься стрельбой ради самой стрельбы, но особо нам это не вредило. Несмотря на то, что алгоритма смены протоколов Демон пока что не нашёл, он достаточно быстро научился взламывать корабельные сети на предмет координат места назначения того или иного конвоя.

Часто, получив координаты очередной базы, мы «сливали» местоположение очередного конвоя на «Экслер», который, благодаря своей скорости, запросто мог этот конвой перехватить ещё до перехода в гиперпространство. А мы в это время отправлялись по найденным Демоном координатам и смотрели, что там есть интересного для наших ударных групп. Так прошло два года…

Один раз мы решили взять вражеский транспорт на абордаж. Вот тогда-то мы и столкнулись с разновидностью Кочевника, которую впоследствии назвали «морпех». Дело в том, что Кочевники активно занимались изменением собственного фенотипа и генотипа, в зависимости от ситуации. Например, такие типы, как «пилот», были известны ещё на предыдущем задании, а также мной был пойман экземпляр, который управлял машинкой для глушения разных боевых систем. На Земле работали резиденты Кочевников, которых было просто нельзя отличить от людей.

Итак, мы с Карен и Демоном преследовали на истребителях вражеский транспорт. Он готовился уже к разгону до гиперскорости. Связи у него ни с кем не было, так как всю энергию он просто тратил на поддержание максимальной мощности двигателей. Было такое ощущение, что, если он продолжит разгон в таком режиме и дальше, то, вместо гиперпространственного прыжка он совершит прыжок последний — реакторы этой посудины явно работали в закритическом режиме. Так что моя торпеда, попавшая аккуратно в реакторный отсек, которая вызвала отстрел последнего, на самом деле оказалась не проклятьем для этой несчастной посудины, а, скорее, наоборот, милостью — судно перешло на питание с накопителей и сбросило ход. Далее — относительно стандартная тактика, которая мне, честно говоря, никогда особенно не нравилась — надо было ювелирно точно и аккуратно посадить истребитель на броню этой посуды, потом выбраться из него, дойти по внешнему корпусу до ближайшего шлюза, и потом уже геройски ворваться внутрь. Правда, врываться таким макаром было не особенно удобно, да и риск потерять кого-то был слишком велик — я бы на месте тех, кого мы так хотим захватить, обязательно устроил бы засаду в шлюзовой камере. Именно для этой цели мы и взяли с собой АСШ — аварийно-спасательный шлюз. Это такая относительно небольшая вещь, которая вырезает во внешнем корпусе корабля отверстие, формирует над ним собственную шлюзовую камеру, удерживает давление и помогает группе проникнуть на борт вражеского корабля. И мы использовали АСШ…