Война (СИ)

— Она сама обняла одного из них, — также шепотом ответил я.

— Значит, на нее подействовали еще до этого? Запрограммировали? Взломали?

— Все возможно…

— Плохо будет без нее, — уныло сказал Витька.

— Не спеши хоронить, — оборвал я. — Она еще жива — я чувствую.

Витька помолчал, завороженно глядя на лежащую с открытыми глазами Иву. Потом глянул на меня и с уважением сказал:

— Ты никогда не сдаешься, да? Даже если твой… друг умер, ты его с того света достанешь?

Я натужно хихикнул. Его слова меня смутили.

— Достану — не сомневайся, Витька! Смерть — не повод вешать нос.

Я оборвал сам себя, прищурился, вглядываясь в неподвижную Иву.

— Витька, ты не заметил — она сняла фенечку из зеленых камушков?

— Нет…

— Не заметил, или не сняла?

— Не снимала она…

— Тогда где она, фенечка?

Я сел на постель. На запястьях Ивы ничего нет. Я ощупал одежду, на синих штанах нашел кармашки — все пустые.

— Странно…

Я посидел минуту, размышляя. Ничего не понятно. Что это — предательство? Подстава? Что, если Иву вырубили удаленно и забрали наше оружие?

— Где твоя бусина? — спросил я пацана.

— Я ж отдал… Иве.

Я тихонько выругался. Из сераля выглянул и тут же спрятался мальчишка с темной копной волос и азиатскими чертами лица. Сын Азалии. Он заметно подрос.

— Черт со всеми вами, — заключил я. — Дайте пожрать, думать будем после.

Я начал было вставать, когда Ива вздрогнула всем телом, словно ее током ударило, и рывком села.

Наложницы хором взвизгнули и замолкли, закрыв ладошками рты. Витька отшатнулся. Азалия и Катерина бочком-бочком двинулись к сералю и исчезли.

Лицо Ивы задергалось совершенно несимметрично, кончики губ поднялись, опустились вразнобой, глаза хлопали по-очереди. Зрачки то расширялись на всю радужку, то сужались — опять-таки не одновременно. Зрелище было жутковатое.

Наконец лицо умбота разгладилось, Ива повернула ко мне голову и звенящим неживым голосом на одной ноте произнесла:

— Третья резервная копия создана и успешно внедрена в симбота номер 112 Секции Буфер, контроль ха-ку Отщепенцев.

— Чего?

Я встал, но взгляд Ивы не последовал за мной, оставшись приклеенным на одной точке. Она будто снова выключилась.

— Ива?

Она внезапно улыбнулась. Спустила ноги с постели, села, вытянула перед собой руки, снова опустила.

— Наверное, я вас напугала? — нормальным голосом спросила она. — Решение было принято спонтанно, поэтому я не предупредила. Когда увидела симботов, то решила создать резервную копию и внедрить ее в одного из наблюдателей.

— В смысле, ты…

— Скопировала матрицу своей личности и внедрила в симбота. Теперь на свете существуют уже три Ивы. Первая летает на орбите, Вторая сейчас перед вами, Третья в теле симбота номер 112. Третья отправится к Секулярам, как только представится возможность, и передаст информацию о деятельности Кураторов.

— Круто! — восхитился Витька.

Но я не спешил радоваться. Плохая примета — балдеть раньше времени.

— А где зеленые камушки? — спросил я.

— Передала симботу. Надеюсь, никто не заметил? Если Третьей не удастся договориться с Секулярами, она взорвет что-нибудь… вместе с собой.

— Она и вправду это сделает? — растроганно спросил я.

— Она — это я. С моей памятью и… чувствами. Ради друзей она пожертвует собой. Как и я.

Я не знал, что и сказать.

Из сераля выглянули обе прекрасные девы, темненькая и светленькая, привлеченные звуком обычного женского голоса, которым заговорила Ива.

Ива обернулась на них.

— Кто это, Олесь? И где мы находимся?

— Мы находимся в моем шатре, — сообщил я. — А эти две леди — мои наложницы.

— Оу, — вежливо сказала Ива.

***

Вечером Витька заобщался с сыном Азалии — Артуром. Шкет оказался сообразительным и общительным, а еще от него исходила волшба. Я поинтересовался у Азалии, в курсе ли она, что ее сын — ведун. Она вспыхнула от удовольствия и сказала, что знает, но Артур еще не достиг возраста, когда дети должны пройти экзамен на владение магией. После этого экзамена детишки делятся на ведунов и симплов, и, таким образом, это испытание определит всю их последующую жизнь. Юные ведуны поступят на обучение к опытному магу, получат первые татуировки и будут осваивать искусство чародейства.

Азалия не сомневалась, что Артур экзамен пройдет как надо, и я разделял ее уверенность. Ее сын будет далеко не самым слабым ведуном.

На закате наш шатер посетили два старых знакомца — похожий на коня Викентий и чернокожий Франсуа.

— Хэй, бро! — завопил Викентий издали. Он ничуть не изменился: такой же здоровенный, пахучий, с длинной косой и лошадиноподобной татуированной физиономией. Франсуа молча улыбался, сверкая белоснежной улыбкой на черном лице. — Мы только что услышали, что ты вернулся! Как дела?

Мы поболтали, и неразлучная парочка отчалила. Лагерь быстро опустел с наступлением сумерек, все улеглись отдыхать — завтра становище отправлялось на битву с россами.