Война (СИ)

— Клянусь непересыхающим Танаисом, мне надоела эта наглость! — взревела Люция.

Молниеносно выхватив саблю, взмахнула клинком — возле моего лица свистнул воздух. А на физиономии Нестория проступила длинная рана, из нее обильно потекла кровь.

— А-а-а! — заорал росс, задергался, но руки у него оставались связанными за спиной.

— Мы тебя по частям вернем! — рычала Люция. Ее удерживали Мухаммед и Алишер.

Несторий мотнул головой — капли крови брызнули по глиняному полу шатра. Рана пересекала щеку и располовинивала нижнюю губу. Я смотрел на рану и удивлялся, что россы внутри, оказывается, сделаны из мяса и крови, а не гламура и понтов. А еще думал, что зря Витька боится за меня — Люция куда темпераментнее.

Тяжело дыша, мокрый и окровавленный Несторий прошипел:

— Джерома тоже по частям вам пришлем!

При этих словах Люция перестала вырываться и поникла. Джером для нее дорог, а чертов росс сразу вник, куда бить.

— Не видать вам ни Габриэллу, ни Джерома, тупые вы животные…

— Прошу прощения, — прозвучал рядом голос Ивы. Она изъяснялась по-отщепенски.

Когда она успела войти? Мы были слишком увлечены допросом, поэтому перестали контролировать окружающее. И симплы ее впустили…

Поскольку никто не возражал, Ива в своих обтягивающих синих штанах и желтом топике, с гривой распущенных волос, подошла ко мне и Несторию, обливающемуся кровью, но по-прежнему наглому.

Наклонилась и вцепилась в ошейник росса.

— Ива… — начал я, решив, что она хочет его задушить или свернуть шею.

— Нет-нет-нет! — на росском забормотал Несторий. За все время я впервые увидел, что он реально испуган. — Только не это, проклятый биобот!

— Я не биобот, — ласково сказала Ива. Ее пальцы надавили на определенные места на ошейнике. — Я Ива, умбот и Либерахьюм, созданный во времена, когда Республика Росс была совсем молода. И я участвовала в разработке этого прибора.

Щелкнуло, и ошейник развалился на две половины, соединенные шарниром. Ива выпрямилась держа в руке разомкнутый ошейник, а Несторий с голой тонкой шеей зажмурил глаза и бормотал что-то жалкое и невнятное.

— Что это такое? — спросил я, показав на ошейник. — Его защита от волшбы?

— Намного лучше, — сказала Ива. — По крайней мере, с точки зрения этого росса. Это интерактивный ошейник, через который за ним наблюдают его Последователи. Он Изъявитель и вел стрим все это время. То, что он терпит пытки и при этом проявляет чудеса храбрости, повышает его рейтинг. И не только рейтинг, но и положение в иерархии Росс. Война в Прикордонье — отличный способ для амбициозных россов быстро вырасти от Солаги до Спикера.

— Так он экстремальный блогер? — понял я и изумленно поглядел на Нестория.

Тот орал, брызгая кровавой слюной:

— Сука! Я до тебя доберусь! Сожгу все твои нейроны!

Люция пнула его по ляжке, и он заткнулся.

— Снять ошейник непросто, — сказала Ива, — если не знать, как. И возвращать его мы не обязаны даже по правилам Секулярной этики. Неодушевленные предметы — байки, экипировка, оружие и стрим-ошейники — могут быть повреждены в ходе боевых действий, и возмещение за них не предусмотрено.

— Для этого дурня рейтинг важнее здоровья? — поразился я.

— Здоровье поправить в Республике не проблема. Рейтинг действительно важнее. От него зависит слишком многое.

— Как и в Вечной Сиберии, — кивнул я. — Иерархия — наше все… Ты молодец, Ива! Ты выключила ошейник? Стрим прервался?

— Да.

Я обратился к Несторию:

— Теперь у тебя нет Последователей, и ты будешь страдать впустую, без накрутки рейтинга.

Неожиданно для меня и всех присутствующих — за исключением, разве что, Ивы — Несторий заплакал.

— Сволочи, — выдавил он. — Звери!

— Будешь сотрудничать? Если да, мы вернем тебе ошейник. Мне нужен Габриэлло.

— А мне Джером! — встряла Люция.

Сдерживая раздражение, я сказал Люции:

— Габриэлла — одна из главных Кураторов, ключевая фигура во всей этой бодяге! Сначала надо поговорить с БуфСпиком! Спасете Джерома — Кураторы все равно с вас шкуру спустят и продолжат опыты! Им нужна наша волшба! Мы обязательно спасем Джерома, Люция, но Габриэлла в приоритете!

Люция упрямо поджала губы, глаза ее забегали. Дикая Отщепенка плохо понимала стратегию. Для нее спасение Джерома — первостепенная задача, а что будет дальше — начхать.

Шмыгая носом, заговорил Несторий. Кровь на ее роже быстро сворачивалась — быстрее, чем у обычного человека. Но рана все равно выглядела отвратительно.

— Габриэлла просто так не появится, — сказал эльф. — И не пойдет у вас на поводу! У нее тоже есть Последователи, и они ценят силу! Если Габриэлла хоть в чем-то уступит, она уже не Спикер.

Я раскрыл рот, но так ничего и не сказал.

Мерзкий росс тысячу раз прав. Будь у Габриэля (или Габриэллы) хоть какое-то представление о чести, он бы пошел на переговоры, чтобы вернуть Нестория в целости и сохранности (хотя сейчас он уже не вполне цел). Но речь о небинарной морали, чтоб ее…

У меня нет шансов выторговать себе даже мимолетную встречу с Габриэллой, не говоря уже о возвращении Киры.

Мои мысли подтвердил уравновешенный Алихан:

— Россы смотрят на рейтинг и касту. Этого Солагу на Спикера не выменять ни за что на свете!