Война (СИ)

Витька смотрел на меня широко открытыми глазами. Потом запрокинул голову и заржал. Через секунду-другую я присоединился к нему, и даже Ива заулыбалась.

Катерина выглянула было из сераля, убедилась, что все в порядке, и исчезла. Они в Азалией переоделись в легкие просторные штаны и накидки и занялись стиркой за шатром. Оттуда был отдельный вход в сераль. Артур ушел ухаживать за скотиной.

— Не понимаю, почему вас так пугает мысль об однополой любви, — сказала Ива, когда мы поутихли. — Тут не обязательно должен быть секс, просто любовь. А она всегда больше, чем просто дружба.

— Так, хватит! — рявкнул я, тыкнув в сторону умбота пальцем. — Хорош мусолить эту тему. Никакой любви между мной и Витькой не может быть — ни гомо, ни гетеро, ни еще какой. Просто дружба! Что за манера все опошлять?

— Я с тобой спать в одной палатке и постели не буду! — хихикнул Витька, с хрустом откусывая от половинки яблока. — И купаться без труханов! Вдруг подкрадешься?

Я замахнулся на него ложкой.

— Вот ты засранец…

— А все-таки тебе пора определиться, — заговорил Витька серьезнее. — Выбрать сторону.

— Между Россом и Отщепенцами?

— Между судьбой стать большой шишкой с магическими способностями и участью обычного человечка, болтающегося по Поганому полю без цели.

— Я определился! Я стану Председателем Вечной Сиберии, когда все устаканится.

— А вот и ни фига! Если б определился, не завел бы разговор о том, чтобы отдать допарты. Прирожденный лидер и монарх просто так державу и скипетр не отдает.

Да, я до сих пор не осознавал себя едва ли не сильнейшим магом Поганого поля. Подумать только, бывший эникейщик (неважно, что Скучный мир нереален) стал Царем Горы! Причем без особых усилий. Я до сих пор чувствую себя эникейщиком-попаданцем, а не ответственным ведуном с большими планами на будущее.

— Если не отдавать допарты, — медленно произнес я, — Кира может пострадать.

Витька не отвел глаз. Твердо сказал:

— К сожалению, да.

И я понял, что он вполне себе отдает отчет, что Кира пострадает или даже погибнет, если я упрусь рогом и не отдам допарты.

Он продолжил тихим голосом:

— И я могу пострадать, Олесь. И Ива. И твои наложницы. Это ведь война, ты разве не понял? Победа над Единым — это уничтожение Поганого поля. После этого ты должен умерить пыл Республики Росс, восстановить Вечную Сиберию и основать новую цивилизацию. И ничто — даже смерть близких — не должна тебя остановить. Потому что настоящий Монарх на мелочи не разменивается. Ты должен вернуть людям смысл жизни. Он не в выживании и преклонении перед властью, как это принято у сиберийцев. И не в удовольствиях и острых ощущениях, как у россов.

— А в чем? — спросил я отчего-то робко. До сих пор я и не представлял масштаб витькиного мышления. Ну и кто из нас взрослый могучий ведун, а кто мальчишка?

— А вот на это должен ответить сам монарх. И так, чтобы люди поверили. А для этого в свою идею должен поверить сам монарх.

Глава 9. Размышления о Росс

День истаял в знойном закате, но Секуляры так и не соизволили явиться. Жизнь в становище текла своим чередом: воины пили, ели, тренировались, лечились, симплы занимались хозяйством, детишки бегали и вопили.

— Очевидно, они не придут вообще, — предположила Ива. — Кураторы каким-то образом запретили им прилетать в становище.

— Зачем? — спросил я.

От безделья я взялся приводить вездеход в порядок. Мне помогала умбот, которая разбирается в любой технике; мне же оставалось, вооружившись тряпкой и щеткой, драить машину внутри и снаружи.

Заодно мы вытащили все консервы из багажника и перебрали их. Кое-что на жаре испортилось — банки вздулись. Их выбросили. Оружие я смазал везде, где только можно.

Витька куда-то ушел с новым корешем — Артуром. Несмотря на интеллект, Витьке все же иногда надо побыть пацаном в обществе сверстников.

— Из-за тебя, конечно, — сказала Ива, что-то подкручивая в двигателе. В комбинезончике и косынке она походила на трудолюбивую Гаечку, взявшуюся за любимое дело. — Не в интересах Кураторов, чтобы Секуляры встречались с Собирателем допартов, который многое бы рассказал о деятельности Кураторов.

— А как же камеры и прочие подслушивающие устройства? — возмутился я, взмахнув мокрой тряпкой, которой натирал блестящие бока вездехода. — У нас тут Изъявитель в плену! Последователи должны были меня видеть. И россы должны знать, что тут происходит.

Мимо протопали два симпла — немолодая парочка с ведрами. Покосились на нас и поспешили по своим делам.

Зажглись фонари, на небе проклюнулись звезды. Дневной зной немного спал.