Война (СИ)

— То есть ей было приятно сделать доброе дело, и она его сделала — в первую очередь для себя?

— Наверное. У них же…

— Если скажешь сейчас о небинарной морали, меня затошнит! — сказал Витька и рассмеялся.

Кира его поддержала. Ива улыбнулась.

Я подумал, что Витька — просто талант по нахождению общего языка с кем угодно. Настоящий прирожденный дипломат. Раньше я полагал, что просто мы с Витькой подходим друг другу. А сейчас — что дело именно в талантах Витьки.

Пока ехали, выяснилось также, что Первая больше не соизволила ни с кем беседовать. Когда с небес опустилась голограмма (которая обладает некоторой материальной плотностью), у остальных случилось что-то вроде кратковременного помрачения сознания. Те несколько минут, что я беседовал с полоумным умботом, а затем Кураторшей, для Витьки и Киры пролетели, как одна секунда. Ива же сознание не теряла, но отметила, что ее движения скованы, а органы чувств сильно ограничены. Она ничего не воспринимала за пределами сферы с радиусом в пару метров.

Кира совершенно не переживала, что все ее небогатые пожитки остались в Росс. Зато беспокоилась о судьбе начатой хроники.

— Какой хроники? — оживился я, оторвавшись от лицезрения дороги впереди. Скачущие мысли на время затихли от удивления.

— Хроники Поганого поля, — слегка смутилась Кира. — Я решила описать все, что знаю… Что прочитала в той библиотеке в Князьграде и что узнала в росской библиотеке.

Витька восхитился:

— Ого! И мы с Олесем там будем?

— Вы будете почти что главными героями, — улыбнулась Кира.

Мы ехали в сумерках около часа, пока холмы и горы Прикордонья не пропали в темноте позади. Затем остановились на берегу и раскинули лагерь. Ива сказала, что далеко ехать нет смысла — из-под радаров Первой и ее оружия все равно не ускользнуть, и ночь на дворе. Если мы до сих пор живы, значит, Кураторы действительно нас отпустили.

А раз отпустили, значит, не теряют надежды заполучить допарты, додумал я. Проблема Кураторов из моей жизни никогда не исчезнет. Пока я сам не попытаюсь разобраться с ними. Бегать от них всю жизнь — не выход.

…Я снова полюбовался на Киру и закрыл глаза, настраиваясь на сон. Большое дело сделано, говорил я себе, пора немного расслабиться. Есть еще много проблем, которые надо решить, но о них будем думать позже…

***

Утром я “наловил” в Танаисе самых разнообразных рыб — старался повыделываться перед Кирой. Ива отсортировала улов и половину выпустила обратно в воду — не все рыбы съедобны и вкусны. Но оставшегося хватало на обильный завтрак. Наложницы дали нам в дорогу разных вкусностей, так что в ближайшие дни исключительно рыбная диета нам не грозила.

“А семейка-то растет!” — не без удовлетворения отметил я, когда мы уселись прямо на теплый песок вокруг расстеленной скатерти со снедью.

Я поделился соображениями насчет россов и их страстным желанием рано или поздно заполучить допарты. Витька мрачно сказал:

— Готовься начать с ними войну. Ну, когда станешь председателем Сиберии и разберешься с тамошними проблемами.

Я глянул на него. Пацан был невыспавшийся, недовольный, встрепанный, помятый. Несладко в машине-то спать… Вечером в этой железной коробке жарко, утром холодно. Я почувствовал стыд. Надо было вчера настоять, чтобы он все-таки заночевал с нами в палатке.

— Почему сразу войну? — осторожно спросил я. — Иначе разрулить вопрос нельзя, что ли?

— Хочешь мира — готовься к войне. — Витька хмуро пожал плечами. — Можно будет, конечно, договориться. Но как договоришься, если им нужны твои допарты? А их, судя по всему, не извлечь без того, чтобы ты не умер или не впал в кому. Что ты предложишь вместо них?

Я поджал губы. Вчера меня спросили о Джероме, но я лаконично сказал, что старик умер. В детали не углублялся. В ушах до сих пор звучало это “лучше бы я умер”. Нет, магию и допарты отдавать нельзя ни в коем случае. А россы не угомонятся. В итоге выход один — война с истреблением всех Кураторов.

Меня передернуло от всех этих перспектив.

И ведь не отсидеться! Не спрятаться!

Я никогда не желал быть великим человеком, председателем, вождем или каким-то иным созидателем истории. Но судьба попросту не оставляет выбора. Сначала я как-то плавно и незаметно стал самым сильным (из известных мне) ведуном, а теперь вот становись завоевателем.

А ведь северная шаманка, Виталина Михайловна, сказала, что Лапа Дьявола дарит сверхъестественно долгую жизнь! Хватит времени и на завоевание Росс и многие прочие дела.

— Это все будет нескоро, — утешила меня Ива. Она сидела по-японски у нашего импровизированного “стола”. — Для начала нужно разобраться с Оком Ведьмы.

Я перехватил взгляд Киры, которая помалкивала. Она всегда была не особо словоохотливая — в отличие от Витьки.

Воображение мигом нарисовало картину: Кира рожает ребенка (в моих фантазиях это был сынишка), и нам волей-неволей надо будет прекратить искать приключения на одно место.

— Я вот засомневался…

— В чем? — оживилась Ива.